После такого «чудесного брака» поневоле обрадуешься, когда малознакомый мужик печется о твоем душевном состоянии.
Мы пронеслись несколько кварталов, пока я не спохватилась.
– Рудэй! Рудэй!
Как ни удивительно после моего исчезновения из его мира красавчик стал куда более отзывчивым. Буквально реагировал на каждый мой чих.
– Что случилось? – в его голосе, действительно, слышался интерес.
– А можно я возьму хоть что-то с собой? Одежду там, косметику… Лекарства. Мало ли – у вас нет таких чудес фармакологии. Вот, например, демифосфон! Отличный препарат. Такая гадость на вкус, что, если начнешь пить, организм немедленно выздоровеет, чтобы не испытывать больше свои вкусовые рецепторы.
– Хм…
Рудэй, похоже, задумался, притормозил. Но тут вмешался Корнуэлл.
– Конечно, ты можешь взять лекарства и что там еще хочешь. Только учти! В нашем мире не все препараты и вещи будут работать по-прежнему.
– Ладно. Сюрприз будет! – бодро сообщила я. – Давайте обратно! Я хоть чемоданчик соберу…
Глава 4
Хм, чемоданчик соберу? То есть… Она согласилась? Я ведь сказал только про ужин, но прекрасная Джасинда, похоже, за пару часов пребывания в такой родной и милой за…замечательной Земле решила, что Родина никуда не денется, а вот Аллизия может уплыть. По крайней мере мне очень хотелось верить, что именно так она и решила.
Стоп, я назвал ее прекрасной Джасиндой? О, Единый, да что со мной такое? Что в ней прекрасного? Даже грудь и та… Нет, нет, Рудэй! Себе самому надо говорить правду и только правду. Грудь похожая на плоды дынного дерева, конечно хороша, но сочные персиконы, которые как раз поместятся в моей большой ладони – еще лучше!
Кажется этот поганый сморчок – её бывший, тоже на них пялился. и вообще, на неё пялился! Не стесняясь слюни до земли пускать. Червь никодийский, живущий в заду у аллизианского попуана! Фу…
Если бы не я, этот недомужик протянул бы к ней свои потные ручонки! Зуб даю! Стоило мне только глянуть на него, как я мгновенно прочитал его пошлые мысли! Даром, что с магией моей творились дикие чудеса, но тут она сработала исправно.
Этот унылый хорь хотел мою Джасинду, то есть Оксану! Он хотел мою…
Вот же Падший чертяка меня разорви! Сам-то я во что вляпался? В закатное дерьмо, не иначе.
Было что-то в этой рыженькой… что-то заставляющее мою кровь бурлить и пениться. Она меня выводила из себя и в то же время заводила!
И я чувствовал себя живым! Живым!
Мужиком себя чувствовал, а не заплесневелым придатком к императорскому трону.