Только сейчас я заметила, что и доктор смотрит на камень не отрывая взгляда. Да что, черт побери, происходит!

— Док! — Элла потрясла мужчину по плечу, но тот, так же как и Рен, отмахнулся от нее.

— Элла, — я стала елозить на постели как уж на сковородке, — забери у капитана камень.

Подруга попыталась выхватить из руки Рена артефакт, но тот ловко увернулся и схватил девушку за горло. Его глаза наполнились свинцовым светом.

— Ты не достойна держать артефакт в своих руках! — не своим голосом сказал муж.

Я аккуратно сползла с кровати и направилась к стоящей неподалеку тумбочке. На ней стоял небольшой светильник. Протянув дрожащую руку, схватила свое не очень надежное оружие. Присоски у его основания странно хлюпнули, но почти сразу поддались. Чего только не придумают. Даже светильник уберегли от падения. Перехватив его поудобнее, я стала медленно продвигаться к Рену. Элла болталась навису и еле доставала ногами до пола. Миккирон и док стояли как каменные изваяния. Подруга цеплялась за руку моего мужа и пыталась хоть как‑то ослабить хватку.

Я уже подошла на нужное мне расстояние, чтобы нанести удар, как вдруг Рен повернул ко мне голову и посмотрел на меня бешеными глазами. Я сглотнула и, не раздумывая, как следует, приложила его светильником по голове. К чести капитана будет сказано, что вырубился он не сразу. Но вскоре оказался лежащим на полу без сознания.

Элла стала судорожно глотать воздух ртом. А я ползала по полу за закатившимся под кровать артефактом.

— Она не достойна! — взревел громогласный голос Микка.

Ой, мамочка. Он что, это про меня говорит?

Я ускорилась и почти влетела под кровать. Повезло еще, что все трубочки и капельницы с меня уже сняли. Остался только катетер, но тот абсолютно не мешал. Спайк ринулся на моего предполагаемого обидчика и схватил того за ногу. Рука нащупала прохладный камень и тут же его схватила. Выползать из укрытия не хотелось, но вариантов не было. Зато, теперь ясно, почему у сущности Черной планеты, голос женский. Вон как мужчины неадекватно на камешек реагируют.

Выползала я с пыхтением и кряхтением. Все‑таки я еще не совсем здорова. Слабость с каждой минутой ощущалась все сильнее. Кто‑то потащил меня за ногу и, повернув голову, я увидела шальные глаза дока.

— Ты не достойна! — взревел он.

— Да иди ты! — моя голая пятка встретилась с его носом.

А нечего было ко мне так близко наклоняться. Я может как лошадь — не люблю, когда ко мне сзади подходят.

Эллка помогала Спайку отправлять Микка в нокаут. Джульетта же пыталась ухватить дока за причинное место. Вскоре у нее это получилось, и мою ногу выпустили. Вскочив на ноги, слегка пошатнулась. Комната резко закачалась и к горлу подступила тошнота. Собрав последние силы в кулак, я быстро осмотрела поле боя и обомлела. Док в позе эмбриона хватался за причинное место, Рен лежал в отключке, а Мик пытался спрятаться в соседнем помещении от разъяренного Мистера Спайка. Что там за помещение я не знала, пока не услышала автоматический голос:

— Дверь заблокирована. Идет подготовка к стерилизации пациента. Просьба всех посторонних выйти из помещения.

Далее последовало шипение. То ли это Мик, то ли начался процесс стерилизации — не знаю. Но мы с Эллой не сговариваясь побежали на выход. Остановились только у панели блокировки.

— Можно ли как‑то заблокировать медицинский отдел, чтобы эти сдвинутые не выбрались? — спросила я подругу.

Та горько покачала головой.