Он разжал руку, и я шмякнулась на холодный пол, хорошенько приложившись многострадальным копчиком.

— Ты все поняла?

Повторил он свой вопрос.

— Да пошел ты, — зарычала я на него.

Вот всегда мне мама говорила, что у меня отсутствует чувство самосохранения. Вот и сейчас, вместо того, чтобы безропотно закивать и сжаться в комок, прося о пощаде, я показала капитану неприличную фигуру из пальцев.

Зарычав, он дернул меня за грудки и потащил в сторону злосчастной двери с клетками. Я честно пыталась сопротивляться, даже умудрилась укусить мускулистую руку капитана. Но Доррену, как будто, было все равно. Резко открыв дверцу клетки, он швырнул меня внутрь. Ударившись о металлические прутья головой, я повалилась на пол (в очередной раз) и потеряла сознание. Это становится дурной привычкой.

Очнулась я от того, что кто‑то стучал по прутьям клетки. Разлепив сначала один глаз, я увидела ухмыляющегося Гера. А этому субъекту то, что здесь надо?

— Очухалась, — оскалился тот в подобии улыбки, — замечательно.

— Че припёрся, — захрипела я и тут же сложилась в приступе кашля.

— А ты не воспитана, — поцокал тот языком, — в прочем для товара твоего сорта — это не удивительно.

— Повторяю вопрос, — зарычала, — какого гуманоида тебе здесь надо?

— Товар собирают в помещении стерилизации. Раз в неделю вы проходите процедуру очистки, а то тут от зловонья умереть можно.

Офигеть. Меня сейчас стерилизовать будут. Хорошо ее что у них стерилизацией называется обычная процедура помывки. Ну и на том спасибо. А то с такими темпами вши это самое малое, что можно здесь подхватить. А я девушка нежная, мне каждодневный душ нужен.

Гер открыл клетку и, схватив меня за руку, выволок наружу. Все остальные клетки были уже пусты. Видимо меня оставили напоследок. Долго видно я на этот раз была в несознанке.

Выйдя из помещения, мы прошли до конца длинного коридора, и зашли в самую дальнюю дверь. В центре стояли девушки, укутанные в одноразовые, стерильные халаты. Кто‑то из них оскалился, готовясь наброситься на любого, кто подойдет на опасно близкое расстояние. Кто‑то стоял, опустив голову и раскачиваясь взад — вперед. Зрелище было жутким и жалким одновременно.

Мой конвоир грубо толкнул меня в спину, загоняя за небольшую ширму. Ко мне тут же подошла пожилая, тучная женщина средних лет и пихнула в руки халат. С сухим «раздевайся», она брезгливо наморщила нос и отошла.

Желания раздеваться, тем более, когда на тебя вовсю глазеют, не было. И, бросив халат на пол, я, для пущей убедительности, еще как следует на нем потопталась.

— Ну, что же, — хмыкнул Гер, — это был твой выбор.

Гер, схватив меня за волосы, оттащил к остальным девушкам и, махнув кому‑то невидимому рукой, отошел к тучной женщине за стойку с сенсорным компьютером.

В помещении на мгновение стало темно, а уже через секунду раздался противный гул и по всему периметру засветились красные лампочки. С потолка полилась вода, с противным запахом хлорки. Стекая по одежде, она уходила в небольшие отверстия в полу. Комбинезон тут же промок и стал противно липнуть к телу. Остальные девушки стояли и не шевелились, как завороженные смотря на воду. Их что чем‑то накачивают? Они даже на людей не похожи, да что уж там, даже у растений больше интеллекта, чем у этих конкретных особей. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что входная дверь не закрыта. В душе появилась маленькая надежда на возможное спасение. А вдруг? Перевела взгляд на Гера, тот стоял к нам спиной и о чем‑то разговаривал с женщиной. Понимая, что совершаю очередную глупость, я резко выдохнула и осторожно стала продвигаться к выходу. Плевать, что со мной сделает капитан, если поймает. В принципе мне уже было все равно.