В салоне появился пилот и, поприветствовав нас, сообщил, что самолет полностью готов к отправлению.

– 

Я рад, что мы летим домой, дорогая, – произнес, наконец, папа, обняв меня одной рукой. Я предпочла не отвечать, повернулась к иллюминатору и закрыла глаза, спрятав лицо в подушку, чтобы никто не увидел моих слез. Я плакала и плакала, пока это окончательно не измотало меня, а потом заснула до самого конца нашего полета.

Как только мы приземлились в аэропорту Санкт-Петербурга, к боковой частной полосе подъехал «Мерседес» отца. Его лицо попрежнему выражало недовольство, но, несмотря на это, он был полностью собран, казалось, что четырехчасовой полет никак на нем не отразился.

Алекс открыл передо мной дверь машины, и я проскользнула внутрь. Папа занял место рядом со мной.

– 

Когда приедет мама? – спросила я, нарушив неловкую тишину, повисшую между нами.

Отец возмущенно замотал головой.

– 

Твоя мама, Виктория, ужасно облажалась. Она допустила то, что ты снова снюхалась с этим подонком. Так что теперь она не отвечает за эту маленькую проблему под названием «наша дочь».

– 

Мама здесь ни при чем. Она не знала, что я была с Владом.

Отец с силой ударил по внутренней панели задней двери.

– 

Черт! Виктория, не произноси его имя при мне и вообще! Ты поняла? – рявкнул он.

– 

Мы это уже обсуждали, я поняла, – пробормотала я без эмоций. – И не забудь папа, что ты мне обещал.

– 

Сомневаюсь, что он захочет вновь тебя увидеть. Вероятно, за тот период, пока ты была с ним, ты не разглядела его и не узнала. Женщины никогда надолго не задерживались рядом с ним. Он любитель мимолетных отношений, Виктория.

И очень жаль, что ты отказываешься это признавать.