Черт! Я идиот… Виктория не такая, какими были все они. Она – драгоценный камень в дорогой, восхитительной огранке. Я стал чаще любоваться ею, пытаясь запомнить ее обворожительную улыбку, ее не похожий на другие голос. С каждым днем я осознаю все больше, что она тоже привыкает ко мне, ее мысли заняты мной и она очень часто засматривается на меня. Ее уже никогда не будут волновать другие мужчины, я напрочь стер их из ее головы и сердца.
Казалось бы, я должен радоваться своим успехам, но мне не до радости, потому как я сам и попал в ее сети! Чувствую, как все сильнее и глубже вязну в них. Неужели охотник стал добычей? Прежнее желание сломать, унизить ее постепенно стирается из моего разума, заменяясь другими чувствами. Они очень сильные и куда более эмоциональные, совсем не известные мне до нее. Я готов любого убить за нее! И готов убить ее саму! Я беспомощен и уязвим. Мне казалось, что я уже давно похоронил в глубине своего подсознания то, что гложет меня, сбивает с толку. Что это? Это любовь? Она пугает меня.
Определенно ее нельзя назвать бесхребетной простушкой. В ней есть стержень! Под обликом целомудренной малышки скрывается чертовски опасная натура, заключающаяся в ее непредсказуемости. Иногда она удивляет своей злостью и прыткостью. Она как пантера, которая нападает неожиданно. А я так не люблю неожиданностей! В моем распланированном мире нет места для сюрпризов и чьих-то выкрутасов.
Но мой интерес к ней растет с каждым днем. Она заполняет мои мысли, она повсюду! Стоит мне лишь подумать о ней, посмотреть на нее, как я возбуждаюсь. Она как чертова виагра, она меня сведет с ума! Гребаный придурок, я мечтал о том, чтобы мой дом стал для нее адом, но теперь я и сам сгораю в этом адском огне.
Я прочитала дневник Влада. Чувство безысходности мучило меня, затопляя мою душу обидой. Этой ночью мама поднялась в мою комнату, и мы долго разговаривали обо мне, о Владе. Мне не нужно было говорить ей о чувствах, которые переполняли меня в тот момент, о чувствах, которые я испытывала к нему, несмотря ни на что. Мама и так все сама прекрасно понимала. Так я и уснула в ее родных и теплых объятиях, обессиленная рыданиями, под ее тихие успокаивающие слова. А проснувшись утром, убедилась, что мир не рухнул, небо не упало на землю. Солнце светило так же ярко в этот осенний прекрасный день. Человечество не вымерло, все осталось на своих местах.
Начался новый день и новая жизнь, несмотря на то, что моя собственная вселенная, мой маленький и уютный мирок перенес глобальные изменения. Мне нужно было время. Я просто должна была вспомнить, каково это – жить без моего Влада.
Глава 9
Два года спустя.
–
Ты готова, милая? – голова папы показалась сквозь приоткрытую дверь моей комнаты.
Увлекшись своими мыслями, я даже не услышала, как он постучал, а он уж точно никогда не входит без стука.
–
Да, я уже иду.
Я закрыла дневник, который просматривала, вероятно, уже в тысячный раз. Да, тот самый дневник Влада. Человек может приспособиться ко всему. А вот человеческое сердце – нет. Прошло ровно два года, и жизнь потихоньку начинала возвращаться на круги своя. Пару недель назад я сдала все экзамены и защитила диплом в Кембридже. Моя студенческая жизнь теперь позади, и передо мной открыты новые горизонты.
Все эти два года я ничего не слышала о Владе. И если быть откровенной, то важнее было то, что он остался жив и здоров благодаря Джеймсу, который оказался там вовремя в тот роковой вечер. Влад, вероятно, так и не заявил на меня в полицию за покушение на его жизнь. И я бы не удивилась, узнав, что именно мой отец мог приложить к этому свою руку. Но увы, все это, конечно же, не снимало с меня вины. Я продолжала винить себя в содеянном. Мои секреты так и остались запертыми за стенами моей крепости. Моя душа со временем исцелилась, но тело помнило и требовало только его рук, его прикосновений.
Я часто видела Влада во сне, мы страстно занимались любовью, с тем привычным для меня доминированием. И каждый раз, просыпаясь, я выла, будто волчица, потерявшая своего волка в хищной схватке с врагами.
Родители полностью изменились по отношению ко мне. Даже отец стал больше времени проводить со мной и мамой. Несколько раз я пробовала поговорить с ним о Владе, но мои попытки не увенчались успехом. Каждый раз отец приходил в неимоверную ярость, когда речь заходила о сыне его когда-то лучшего друга. Так и пролетели у меня эти несчастные два года в полуотстраненном состоянии. Да, я по-прежнему общалась с людьми, веселилась, жила. Но все это было не в полную силу, словно вся моя жизнь была снята на пленку, через которую невозможно передать яркие эмоции, потрясающие запахи любви и чувственных наслаждений.
Я крепко сжала пальцы, впиваясь ногтями в кожу. От воспоминаний сердце застучало в бешеном ритме. Господи, смогу ли я когда-нибудь стать прежней? Удастся ли мне выбросить его из своих мыслей? Как же я скучаю по нему, по его эгоистичной холодности, его жестокой агрессивности!
–
Виктория, мы не можем так долго ждать. Ты и так уже опаздываешь, – голос отца вывел наконец-то меня из сказки. – Дорогая, Дэн ждет тебя!