Поворачиваюсь и Лерку в объятия ловлю, приподнимаю свою красавицу, подхватив под попку упругую, до губ её дотрагиваюсь и крышу сносит, целую дерзко, а она лишь смеётся:
— Поехали, мой любвеобильный полковник. Мы с мальчишками уже замёрзли.
Распахиваю для неё дверцу. И она в салон садится, ласковым взглядом меня одаривая.
Я всё это время на себе тяжёлый взгляд чувствую. Знаю, что Дмитрий смотрит, каждое моё движение жадно ловит, но меня это не трогает. Теперь это моя женщина и я буду любить её так, как считаю нужным. И позволять буду ей то, чего она хочет и чего достойна.
Глава 22. Лера
Через месяц нас с Димой разводят. А на следующий день мы с Андреем заявление подаём. Андрей ждать ни дня не хочет, а я однажды пообещав стать его женой, своё слово назад брать не намерена. Он каким-то чудом обходит все сроки и через неделю я его женой становлюсь.
Дима часто звонит мне и разговаривает с мальчиками. Я включаю им громкую связь и камеру, и Андрей носится с телефоном по детской комнате, всё показывая и рассказывая папе.
Димка изменился. Наглость из взгляда исчезла. В голосе нежность поселилась. Очень хочется узнать с чем такие перемены связаны, но спросить не решаюсь. Это не моё дело. Теперь не моё. Не имею я права на такие вопросы. Разговаривая с Андреем, он постоянно про Мирона спрашивает, поговорить с ним пытается, но Мир сразу замолкает и от камеры отворачивается.
— Валерия, я только сейчас понял, что я и Мирона люблю также, как Андрея. Они мне оба дороги, — прощаясь, задумчиво произносит Димка.
— Поздно. Уже поздно что-либо менять, Дим. Детские раны глубокие. Извини… Может позднее попробуем договориться с ним, и он с тобой пообщается, — и почему-то сейчас решаюсь и спрашиваю. — Дима, как Олеся?
— Плохо, всё очень плохо. Антон после увольнения совсем головой тронулся. Олеську избивает часто, а эта дура всё угомониться не может, постоянно его провоцирует. Я с ними сейчас не общаюсь. Ему тебя простить не могу. Он виноват. Я тогда ужасно испугался, что он тебя калекой сделал.
— А Рита?
— Рита пока у бабушки с дедушкой живёт. Но мама просила её к весне забрать. Мама ведь к внукам не привыкла. А Ритка та ещё егоза, — на воспоминаниях о Рите, голос Димки теплеет. — И ещё, Валерия, если Антон на горизонте появится, будь внимательна и осторожна, сразу сообщи мне и… мужу.
Замечаю с каким трудом Димка произносит последнее слово, словно спотыкается на нём. И, скомкав прощание, нажимает отбой. Мне его становится жаль. В нашей ситуации он потерял всё, что имел.
А увидев мужа, я вообще всё на свете забываю. И вспоминаю этот разговор спустя какое-то время, когда недалеко от нашего дома случайно взглядом на мужчину натыкаюсь, и он мне Антона напоминает. Хотя внешне от Антона в нём только рост и холодный колючий взгляд.
Решаю всё немедленно рассказать Андрею. И рассказываю. Андрей внимательно выслушивает, а потом взрывается. Таким Андрея я ещё не видела. Вначале он мне всё высказывает на чисто русском, матерном. Потом, наверное, устав кричать и немного успокоившись, Андрей обнимает меня и сильно прижимает к себе:
— Извини. Извини, милая, сорвался. Я безумно тебя люблю. И очень волнуюсь за вас. Лера, ты понимаешь, что поступила неосторожно. Почему сразу не сказала о предупреждении Дмитрия?
Я полностью согласна с мужем, что поступила опрометчиво, прошу у него прощение и тянусь к его губам за поцелуем. Он целует, но вскользь. Андрей тут же звонит кому-то и утром у нашего загородного дома появляются два охранника.
Андрей за завтраком просит телефон бывшего. Я диктую, но решаю уточнить:
— Зачем?