— Тогда так и сделаем, — улыбнулся Дорн. — Я готов.

— Что мне с собой взять? У меня есть седельная сумка и дождевик.

Дорн ненадолго задумался.

— А ты не прочь одеться в наш костюм?

— Нет, напротив!

— Мы подберем тебе что-нибудь в Ривсе, так что можно выехать завтра пораньше. Возьми то, что тебе нужно для туалета, немного денег и кое-что из книг; надень костюм для верховой езды и захвати дождевик. Пока тебе больше ничего не понадобится.

Сборы, таким образом, значительно упростились. Вскоре после этого Дорн оставил нас, и мы с Джорджем отправились улаживать консульские дела.

Мне нужен был совет, и я спросил Джорджа, правильно ли я поступаю, не дав моему другу и лошадям хоть несколько дней отдохнуть в Городе.

— Дорн сам сказал, что хочет отправиться поскорее, — последовал ответ.

— Но он мог сказать так ради меня!

Джордж был явно удивлен.

— Но ведь вы спросили его?

— Да, конечно…

Мы не поняли друг друга, и снова я на практике столкнулся еще с одним различием в национальной психологии. Только какое-то время спустя до меня дошло, что, раз я спросил своего друга, чего он сам хочет, я не имею права усомниться в его ответе. Когда же я наконец это понял, лицо Джорджа прояснилось, и он решил порассуждать о поведении Дорна.

— Он хочет ехать завтра не просто, чтобы сделать вам приятное. Вы все равно окажетесь у него, поедете вы с ним или нет. Думаю, у него есть свои причины, по которым он не хочет, чтобы его здесь видели. И это не должно нас касаться.

Во всем этом было что-то загадочное, но я уже чувствовал себя в некоторой мере островитянином и не пытался искать скрытый смысл в том, что слышал.

Еще несколько часов мы с Джорджем просидели над делами, которые я на время своего месячного отсутствия передавал ему, и я отправился спать.

Когда я проснулся, было еще совсем темно и дождь тихонько стучал в стекла окон. Часы показывали четверть шестого; предстоящее пьянило, как холодное терпкое вино.

По доносящимся сверху звукам я понял, что остальные уже встали, и, выйдя из своей комнаты, нашел завтрак на столе. Дорн успел вывести лошадей из конюшни. Копченая рыба, хрустящий, как крекеры, хлеб, шоколад и фрукты; шум дождя; кожаная сумка с уложенной в нее пижамой и туалетным набором, тремя книжками, пачкой бумаги и чернилами; перекинутый через руку дождевик; я сам в дорожном платье — все это было прекрасно!

В семь часов мы с Дорном накинули плащи и, взяв сумки, вышли на улицу. Как просто! Не надо было покупать никаких билетов, гоняться за носильщиком, подолгу ожидать на вокзале. Мы вышли из дома — мы в пути.