Надо заниматься тем, что лучше всего знаешь, как работал на фирме, которая занималась оборудованием для кинотеатров так и буду работать, свою киноимперию сделаю. Коллекция фильмов у меня богатейшая. Есть и старые и новые фильмы, можно сказать история кино перед глазами. Литературы технической море, оборудование какое никакое есть вот и будем заниматься тем, что хорошо получается. В первую голову надо выбираться из этого болота.

Лето и осень прошли в неустанных трудах и скопидомстве, копил денежки, на поездку в Европу ни чурался никакого побочного заработка, от починки швейных машин до уборки урожая лишь бы платили. Во время сиесты и вечерами, как проклятый, сидел и читал описания приборов и устройств, перерисовывал схемы, составлял списки готовился.

Один раз, в августе, во время всеобщей испанской забастовки, отпросился у хозяина и проведал свою захоронку, пыль на поверхности камней, отсутствие каких либо следов показали, что все в порядке никто здесь не появлялся и все цело. Прихватил с собой кое, какое оборудование, расходники на первое время, и снова все замаскировал.

По поводу забастовки местные жители в ответ на призывы к стачке как всегда сказали свое любимое слово tranquiles[8], все было тихо и спокойно. В начале зимы пришли известия о пронунциаменто[9] в России. Ждал этого известия и в глубине души надеялся, что не наш это мир, параллельный, где революции не будет, но не повезло.

К зиме расписал и распланировал все свои дальнейшие шаги, осталось подождать год до окончания войны.

Как ни странно жадность до работы принесла мне определенную известность, все больше стало заказчиков на серьезные ремонты сложной техники. По основной работе не было претензий, десятина от левых доходов которую я платил хозяину по собственной инициативе, стала в два раза больше основного заработка.

Для осмотра состояния труб нанял двух местных маргиналов, доверить им ремонт нельзя, а вот сделать обход два раза в день в обмен на выпивку и еду это они с удовольствием. Поесть и выпить два их основных инстинкта остальное mañana[10].

За особые отношения с трудом, их гнали от себя все и в глазах общества, заставив двух бездельников шевелиться, я выглядел как прекрасный воспитатель этакий "el mentor de Ruso[11]". Знакомые торгаши в обмен на услуги привозили с материка материалы.

Соорудил себе примитивный паяльник, разжился оловом, канифолью, вечерами при свете керосинки паял и под запах припоя ностальгировал по детскому радиокружку. Много читал, мемуары и художественная литература о начале двадцатого века, пригодилась скачанная как то по случаю в "тырнете" "мошковская библиотека[12]".

Обосноваться в итоге решил во Франции, судя по литературе именно там, киноиндустрия менее всего подвергалось контролю со стороны государства. Весной не выдержал, поехал на заработки в Испанию.

О какое благодатное время восемнадцатый год в Испании, социалисты, анархисты, анархо-синдикалисты, социал — демократы, такой супчик не мог не вскипеть. Под действием уже свершившейся революции в России котел бурлил. Стачки, акции неповиновения, экспроприации или как говорили тогда экспы. Куда там Бонни и Клайду, здесь работали с размахом.

С самого начала, доехав почти до границы с Францией, припрятал в тайнике свои девайсы. Потом уехал в Астурию и поступил работать в механические мастерские при металлургическом заводе.

Русский, а в то время Россия ассоциировалась со словом революция, пришелся ко двору местным анархистам, участвовал с ними вместе в нескольких налетах, обговорив свою долю и объясняя желание ее получить необходимостью добраться до Родины и с партией оружия.

Лицедействовал как мог по-другому, денег на открытие дела или даже на минимальный срок проживания в Париже не заработаешь. Ввел в обиход балаклавы — вязаные шапочки с прорезями для глаз и рта, очень не хотелось любоваться на свои портреты, развешанные по всем полицейским участкам.

Это было восхитительно, адреналин хлестал через край, и практически безопасно. Создавалось ощущение что все играли в игру, анархистам нравилось стоять в красивых позах с оружием, кассирам — выглядеть испуганно и помогать грузить чужие деньги в мешки, некоторые дамочки ухитрялись в процессе отвешивать комплименты бандитам, случайные прохожие и посетители просто наслаждались своим участием в процессе. Пресса смаковала подробности, полиция грозила карами вселенскими, в общем, все были при деле.

К сожалению, продолжалось это не долго, осведомители не дремали и через четыре месяца пришлось уходить на нелегальное положение, хватило ума перед поступлением на работу отрастить бороду с усами и выправить документы на левую фамилию. Там в подполье познакомился с будущей легендой Каталонии и всей Испании тогда еще молодым и зеленым Буэнавентурой Дуррути[13] с ним вместе поздней осенью нелегально перешли французскую границу.

Расстались в Марселе. Каждый двинулся по своим делам. Пару недель находился на нелегальном положении, затем в ноябре восемнадцатого, как и положено закончилась война. Сбрил бороду достал свои "настоящие" документы и выехал в Париж