Лишь бы чистая была, без холеры! Эх, судьба-злодейка! Лодка здесь, качается на легкой морской зыби, а хозяин или хозяйка, возможно, давным-давно на дне моря рыб кормит.
Взявшись за весло, Сергей начал грести к берегу.
— Лодки с сегодняшнего дня мое самое большое богатство! — сказал пессимист.
— Конечно, но только после оружия, — оспорил оптимист его мнение.
— Вот дуралей! Зачем тебе автомат на необитаемом острове? — усмехнулся циник-пессимист. — Из него даже кашу, как из топора, не сваришь! И патронов к нему всего две сотни. Сплошное расстройство.
— Не было бы автомата, меньше бы расстраивался? — возразил оптимист. — Наоборот, горевал бы, что нет оружия и нечем отбиваться от врагов!
— И к винтовке только сто патронов в подсумках. Тоже мало.
— Зато есть четыре гранаты и еще четыре обоймы к пистолету.
— Вооружен до зубов, а где они, враги-то? — вмешался в спор сам Серега. — Где их найти? Сразу сдался бы в плен, если бы пообещали вывезти на Большую землю. Одно ясно. Необходимо собирать продукты в дорогу, искать воду, охотиться и рыбачить. Надо передохнуть и готовиться к отплытию. Набираться сил, пока какие-нибудь враги и в самом деле не объявились!
Первую неделю Серж непрерывно обследовал остров. Он продирался сквозь кусты, лазил на деревья и наконец нашел родник. Выяснилось, что, кроме птиц, черепах и насекомых, здесь не было никакой живности. Строганов досадовал на то, что варить суп из черепах он не умел, да и соли не было ни крупинки. Это ж надо, чтобы так не повезло! Находиться в местах, откуда вывозятся мировые запасы пряностей, и не иметь их под рукой! И плохо, что кабанчики тут не водятся, а то было бы и мясо, и сало! Нет. С салом бы тоже ничего не получилось, соли нет, перчика нет, чесночка нет! Не сало, а жир! Сплошные огорчения и лишения. Что ж, нет так нет, придется обходиться без мяса!
Каждый день Серега мечтал о мясе. Хотя бы птичку какую поймать и поджарить. Воспоминания о вкусной и здоровой еде, вернее, настоящей калорийной пище возбуждали аппетит, включали физиологические функции организма. Начиналось слюновыделение, урчание желудка, просыпался зверский аппетит. Кокос и гроздь бананов голод только заглушали, но не удовлетворяли. Брюхо возмущалось и негодовало, сетуя на однообразную растительную пищу.
Может, сбить палкой с ветки разноцветного попугая и сварить из него бульон? А он съедобен, если несоленый? Птице поди сто лет! Мясо, должно быть, как кожа ялового сапога! А если попробовать? Сергей огляделся в поисках подходящей для метания дубинки. Он и раньше в кустах попугаев видел, но все колебался насчет бульона. Сомневался и сейчас. Пока раздумывал, попугаи что-то проверещали и улетели. Вернее, сомневался он не столько в съедобности, сколько во вкусовых качествах попугайного мяса. А еще сдерживали морально-этические соображения. Попугай — это святое. Много лет в квартире Строгановых жил какаду. Этот попугай по имени Диего и сейчас был полноправным членом семьи родителей.
А если поймать попугая и научить говорить, а затем подолгу с ним беседовать?
— Цыпа-цыпа! Попка дурак, ты где? — позвал Серега.
Попугай промолчал, вместо него откликнулся пессимист:
— Где-где! Вот именно в ней самой, в том месте, очень созвучном со словом «звезда». И ты в ней тоже.
Терзания нарушили сами пернатые, которые, улетая в страхе, обделали настоящего полковника с ног до головы.
— Эх вы, сволочи! А я еще страдал и размышлял, расставаться с вегетарианством или нет, — сердито произнес Сергей вслух, обращаясь ко всем остальным пернатым. — Первого попавшегося попугая забью, как заурядную курицу! Трепещите бройлеры-балаболы!
Несколько раз он метнул палку по сидящим на ветвях птичкам, но ни разу не подбил ни одной. Птахи убрались подобру-поздорову, и только один наглый крупный попугай по-прежнему важно восседал на ветке. Он не улетал, косился на бледнолицего незваного пришельца и что-то кричал ему скрипучим голосом. Сергей подкрался к птице с палкой, прицелился, замахнулся. Она, словно догадавшись о его коварных намерениях, прокричала какое-то неизвестное местное ругательство. А затем рассерженный нахальный говорун встрепенулся, взмахнул крыльями и улетел.
Негодяй! А какой был крупный экземпляр! Наверное, из этого попугая получился бы наваристый супчик. И перья на шляпу замечательные!