«Титан» развернулся по широкой дуге и ускорился обратно к «боингу».

— Эй, камикадзе! — послышался из салона крик Ашота, и лучше бы пилоты «боинга» не приняли его слова как руководство. — Давай лоб в лоб! Кто свернет, тот трус! Тарань их, тарань!

Вражеский самолет зарылся в облака. В следующий раз он возник чуть правее и выше, вынуждая «боинг» еще немного опуститься.

Не сговариваясь, Данила и Мариша одновременно прильнули к ПКТ по правому борту и нажали на самодельные спусковые крючки.

Пулемет едва не вырвался из рук, но Дан с ним совладал — мышцы взбугрились, да и закреплено оружие было на совесть. К тому же доставщик стрелял по сволочам, похитившим его жену, что придавало сил. И на кону были не только жизни «варягов», но и судьба всего человечества. Никто не должен помешать их миссии!..

В салоне стало дымно и душно, зато трассеры четко прочертили траектории полета, уткнувшись в фюзеляж «титана». Очереди Мариши прошли чуть ниже.

Дан ждал ответного залпа из ДШКМ, вспышки, в конце концов, и падения обломков моноплана-двухцветки. Но то, что случилось, стало для него полной неожиданностью.

Самолет лысых скрылся в массиве облаков. Они не приняли бой.

Патронов у них, что ли, нет? Или пулемет неисправен?

Ашот с Гурбаном заняли места у ПКТ по левому борту. Только «титан» появится — откроют огонь на поражение. Конечно, и речи быть не могло о преследовании врагов. А жаль, Данила с радостью сжег бы пару тонн горючки, чтобы догнать и отправить их в небытие.

Медленно потекли минуты.

Белесые нагромождения водяных паров, как назло, окружали «боинг» со всех сторон. А так хотелось чистого неба. Увы, обзор оставлял желать лучшего.

— Сынок, мне многое надо сказать… — Сташева-старшего лихорадило. — Это очень важно. Я не знаю, как и что дальше, но сейчас…

Данила взглянул на Гурбана, тот кивнул:

— Давай к нему. Мариша справится.

Дан сел на диван рядом с отцом, утонув в мягком. О комфорте на борту предыдущий хозяин позаботился на отлично.

— Когда я умер… — Челюсти Сташева-старшего плотно сжались, на скулах заиграли желваки. Ему стоило большого труда вновь открыть рот и заговорить. — Когда погибло мое тело, мое сознание… Оно металось по сети. Я думал, что схожу с ума, я не ощущал своих рук, ног, не дышал… Меня не было…

Данила на своей шкуре знал, что прочувствовал его отец. Он побывал в подобной ситуации — как-то его сознание просочилось в сеть биочипов. Правда, телу Дана тогда ничто не угрожало.

— А потом я понял, что произошло. Не сразу, но понял. И тогда я подумал, что, раз меня нет физически, это не значит, что нет вообще. Раз не погибло мое сознание — ничего еще не окончено. Я должен продолжить свою работу. Я должен исправить то, чему стал виной.

Велев Петрову сменить его, а Бахиру занять место Дана у пулемета, Гурбан сел в кресло напротив профессора и его сына.