— Мама, это из-за папы? Потому, что он вчела кличал под двелью квалтилы?

Вздыхает, но улыбается.

Так и знала.

— Мама, — кладу руки на ее щечки, — у нас все будет холошо. Ты сама говолила, что я твое солнышко. И я буду ялко светить нам.

Она снова расстроена.

— Конечно, ты мое солнышко. Однако, возможно, нам придется сменить и школу.

О, спасибо, святые яйца! Это отличный подарок.

— Я не плотив, — киваю головой.

— Мое золотце.

Поправляет мои кудри.

Ненавижу когда так делают… Будто я маленький ребенок, а мне уже целых семь лет, между прочим. Но маме этого не говорю, она и так постоянно плачет. Смотрит в телефон и плачет.

Несколько раз я пыталась посмотреть, что там, но не знаю пароля.

— Пойдем, нам еще чемоданы собирать.

Моя мами — самая лучшая.

Мне нравится ее так называть. Не так, как все.

Обнимаю её за шею крепко-крепко.

Болит сердце. Трудно смотреть, как она держится, изо всех сил старается быть сильной.

Крестная Верун, всегда говорит, что я должна быть вежливой и не расстраивать мамочку.

Я сама это понимаю, но из-за таких болванов как Ванька, я совершаю плохие поступки.

— Пойдем.