— Вы понимаете, очень сложно что-то прогнозировать.

— Молчать! — прокричал я, — меня даже Генеральный прокурор не решается перебивать, когда я разговариваю.

Когда я услышал, что ему срочно понадобилось идти к больному, я понял, что сейчас ему уже мешать не нужно.

Ложь запрещена по заповеди Божьей! Но у каждого правила есть свои исключения, и это исключение называется «Пути Господни неисповедимы». Для того, чтобы мне что-то сказать, сначала найдите ответ для самих себя: а что бы вы сделали? Ведь на кону жизнь, и каждая минута была решающей.

На этом ложь моя еще не закончилась, это было только началом, потому что все, что мной было сказано начальнику госпиталя, было всего лишь воздухом, который, можно сказать, пахнет неприятностями. Но где гарантии, что не найдется рядом доброжелатель, который попытается сбить напряжение, например, что непонятно, кто звонил, что попало наговорил. Теперь нужно создать напряжение «повыше», когда посыпятся вопросы от более высокого начальства. Тогда для руководства госпиталя мои слова, ранее сказанные, все больше и больше будут казаться реальностью. И здесь Мося, который со всей внимательностью все слышал, сидя рядом, пригодился со своими способностями.

— Мося, мне нужен срочно номер кого-то из руководства Министерства Вооруженных Сил. А в дальнейшем звуковые эффекты тоже понадобятся. Мося еще до конца не осознавал, что от него требуется, и как истинный профессионал своего дела сразу сориентировался сам. Буквально в считанные секунды Мося вспомнил, что есть организации, отстаивающие права военнослужащих, и они называются «Солдатские матери».

На этот раз раздался звонок в дежурной части Министерства вооруженных сил Украины:

— Здравствуйте, вас беспокоит Українська Гельсінська Спілка з прав людини.

В трубке я услышал уверенный голос:

— Да, я слушаю.

Слушать может каждый, но услышать не каждому дано. Одна чрезмерная самоуверенность и одна сплошная глухота и слепота. Я хорошо понимал, что Укр. Гел. Спілка для этого голоса ничего не говорит. Но я все по порядку, со всеми подробностями рассказывал этому голосу о происшествии, которое произошло с военнослужащим. Как и ожидалось, взамен я лишь слышал ленивое «угу, угу», с таким «угу» он через час все забудет.

— Извините пожалуйста, ко мне вошли, не кладите трубочку. Да, Игорь Петрович, я вас слушаю.

— Павел Александрович, на следующей неделе будет собрание правозащитных организаций в Секретариате Президента Украины, вы будете присутствовать?

— Да, конечно, и приготовьте мне для доклада, пожалуйста, описание случая военнослужащего из госпиталя.

— Извините, пожалуйста, я отвлекся, — сказал я голосу в трубку телефона. Голос сразу превратился в голосок, который уже интересовался деталями.

— Извините, я не пойму, вы что, не слышали, что я вам целых двадцать минут рассказывал?!

— Нет, просто детали некоторые нужно уточнить!

Конечно, мне не составило бы абсолютно никакого труда повторить заново, но вся сила и заключалась в том, чтобы этот голос подумал о собственной «шкуре».

— О деталях, молодой человек, уже, наверное, узнает Министр Обороны из уст Президента Украины. А он, я думаю, уже точно разберется, кто по этому номеру разговаривал в это время сегодняшнего числа. Всего хорошего, до свидания.

Наверное, этот голос хотел мне перезвонить, но куда? Номер засекречен. Самое главное он услышал, а кресло, находящееся в Минобороны, ему позволит все госпитали на уши поставить, чтобы этого военнослужащего найти. Своя шкура дорога, но теперь его шкура привязана к солдату.