Всю дорогу крутил в голове мысли, как там Наташа… Не хорошо как-то все получалось: Артем и Катя пропали, и вот теперь еще и Наташа застряла в аномалии. Сходили в поход!

Оставалась вся надежда на Антонину. Возможно она знает, что делать с Наташей. А потом вдруг опомнился. С чего он вообще взял, что она знает, как освободить девушку? Откуда старухе это может быть известно?

Остановился.

Не откуда ей знать, подумал он. Наверняка, она дальше калитки и не уходит.

Постоял, подумал, что делать. Решил, что аномалия может отпустить Наташу, если получит что-то взамен. Например, его собственную ногу. Он был готов принести себя в жертву, ведь именно он потащил ребят в этот город, ему и отвечать. Если Наташа будет освобождена, скажет ей уходить из города, добраться домой и вызвать полицию или кого положено вызывать в такой ситуации?

Решено. Он развернулся и пошел в сторону Наташи.

Туман на Темной территории стал отступать и теперь более-менее было видно, метров на пятьсот. Когда показался вокзал стало тревожно. Алексей боялся, что с девушкой могло что-то случится. Оставить ее здесь одну — чистое безумство. Только сейчас он это осознал. Ускорил шаг, а когда оказался на перроне перешел на бег. Впереди показался край стены здания вокзала, за которым он оставил Наташу.

Добежал, завернул за угол. Остановился и выдохнул — с Наташей все было в порядке.

— Что сказала Тень? — спросила она.

— Она не знает.

— Блин, и что делать? — закусила губу.

Алексей посмотрел на ее ногу. Она провалилась в землю почти по колено. Все-таки аномалия ее засасывала, как болото. Страшно было представить, что будет с девушкой дальше…

— Я кое-что придумал, — сказал он.

В этот момент подумал, что нельзя говорить ей свой план в глаза. Она начнет искать отговорки, чтобы он не лезь в аномалию, начнет спорить. Надо сделать все быстро, чтобы ничего не успела понять.

— Что придумал? — спросила она, потому что Алексей молчал. Каким-то образом, может по его молчанию, Наташа догадалась, что он задумал. — Нет, нет, нет! Не вздумай!

— Ничего от тебя не скроешь.

— Просто, когда ты что-то задумаешь, у тебя такое выражение лица…

— Какое?