Вот уже внуки пошли…
А чего стоил он сам?! Мысль о брате кольнула в самое сердце, в памяти всплыли лица, о которых он успел забыть. И неожиданно заметил на фотографиях парнишку, который на мгновение вырвал его из бытия…
Скорее, подсознательно вернул в прошлое…
Крейсеры не принадлежали ему – людей и флот мог легко инициировать на себя любой Правитель. Все же, крейсер не звезда. У крейсеров был разум Правителей, которые приняли их на себя. Половина звезд ушла за долги. Он больше не верил, что кому-то нужен. Особенно там, где сейчас проливалась невинная кровь. Отец снова использовал его, прикрываясь им. А мать… мать упивалась кровью, как раньше, как будто не ведала, что творит. Стая должна быть сильной! Стая должна быть сытой! Стая должна быть стаей! И выбирала беззащитных и талантливых, чтобы паразитировать, как медуза морока.
Наверное, это она держала стаю в руках, а не отец, который поклялся ей всеми клятвами, какие она смогла придумать. И когда мир стал другим, и стая перестала быть стаей, Бог поставил ее на место, обнаружив всю ее бездуховность. Как сын, он жалел ее даже сейчас. Она не понимала, что тот мир ушел навсегда – и не могла найти себе места. Мать больше времени проводила в одиноком подпространстве, чем в том мире, который не могла придумать. Сила ее, лишенная какой-либо жалости, убивала себя раньше, чем успевала родить живое. Ее спасало только то, что звезды Габорры не знали других Правителей, которые могли бы противостоять ей и отцу.
Но он знал…
Дверь неслышно открылась.
– Бесхор! Дружище! Что привело тебя в столь странное место, не предназначенное для встречи. Разве мы любовники, чтобы таится по углам?! – Карсад усмехнулся, махнув демонам рукой.
– Не смейся, – грустно покачал головой Бесхор, вздохнув. – Мне и так тяжело!
– С пятью-то миллионами крейсеров?! – не поверил Карсад. – Я голову сломал, решая, где бы мне достать хоть половину! Не одолжишь на время военных действий?! Когда война закончится, сочтемся!
Невольно, но Бесхор тоже улыбнулся.
– Не пять миллионов, но будут. Речь как раз пойдет об этом, – снова тяжело вздохнул Бесхор. – Карсад, я не знаю, что мне делать! – он подавленно взглянул на императора. – Я так жалею, что не ушел тогда с тобой и Дайконом! Я больше не хочу, я устал, я выпит до дна!
– Ну, здесь я тебе ничем помочь не смогу, – Карсад осмотрел комнату, в которой остался лишь один демон, который пришел с ним. – Может, переберемся туда, где мы сможем восполнить этот пробел?
– Во дворец?! – испуганно вскрикнул Бесхор. – За ним следят. Мне нельзя появляться ни на Сорее, ни на Огре. Если нас увидят, мне придется оправдываться, а я, знаешь ли, не в том возрасте… Не хотелось бы закончить, как Зукоррот и Дайкон.
– Ну, дворец у меня не маленький, – пожал плечами Карсад. – Я рад, что ты пришел, – он взглянул на Бесхора с тяжелой озабоченностью. – Я не ждал, но молил об этом Бога. Пусть Бог судит тебя, я лишь хочу остановить то, что вы задумали.
– Не я, ты это знаешь, – с болью отозвался Бесхор. – Если бы я мог хоть что-то сделать, я не пришел бы к тебе. Я многие миллионы лет сдерживал армаду отца и матери, и откупался, отдавая им все до последнего рея. Ты должен мне поверить – мне больше некому это сказать!
Карсад молча похлопал Бесхора по плечу, обнимая его и вставая рядом.
– Моя внучка! – гордо кивнул он на фотографию.
– И моя племянница! – напомнил Бесхор. – Вылитая Дайкон!
– Этого не отнять, и характер тот же, – взгрустнул Карсад. – Стар я, что ли стал, а, Бесхор? А может и мы смертные?