– И обязательная регистрация всех передающих чипов.

– Верно. И только в коллективных шоу. Да, мы ведем собственные разработки, нарушаем некоторые соглашения. Ну и что с того, дружочек? Без хитрости не может быть безопасности. Начнем с того, что это никто никогда не докажет, потому что владеют информацией считаные люди…

Я молчу.

– Запомни, дружочек, – воркует Гирин, – никто и никогда не посадит ребят из Серого дома, если докажут, что они внедрили в глазное яблоко чип-транслятор. Даже наши техники не знают правды. Принты постоянно усовершенствуются. Общество привычно полагает, что при массовом производстве над техникой возможен контроль. Но наши изделия не относятся к массовым, это штучная работа и всегда такой останется.

– Так чип Костадиса передавал сигнал?

Гирин трет нос и внимательно разглядывает ногти.

– Теоретически мы могли внедрить Костадису передающий чип. Теоретически! – поднимает палец Гирин. – Принт оснащается дополнительным следящим контуром и не излучает, если в опасном радиусе находится станция-перехватчик, вроде «домового». Он будет молчать как рыба, пока носитель не окажется на открытом пространстве, вдали от подозрительных электронных схем.

– Но любая схема подозрительна…

– Януш, я же не спрашиваю, сколько стримов ты прочитал. У нас есть свои секреты. Ты просто не представляешь, каков интеллект этих малюток. Люди носом землю роют, чтобы вывернуть наизнанку чужую личную жизнь. Чип идентифицирует миллионы вариантов излучений; если не обнаруживает опасности, то посылает короткий шифрованный сигнал во время сна, а усилителем выступает антенна собственного компьютера, вшитого в карман.

– Тогда остается ждать, пока Костадис не захочет вернуться?

– Ждать особо нечего. Грек спрятался надежно, но успел прислать последнее «прости».

– Если корпорация все равно нарушает собственные правила, зачем было назначать расследование? Вы могли бы вызвать его под предлогом медицинской проверки, зайти в сценарий и раньше, не спрашивая его позволения! Возможно, и Харвик осталась бы жива.

– Не «вы», а ты, дружочек! Не забывай, зайти можешь только ты.

Гирин смотрит очень пристально.

– Есть много вещей, Януш, в которые совсем не обязательно посвящать толпу. А дело обстояло так. Собрался в свое время узкий круг специалистов, и было постановлено, что на период обкатки нового формата необходимо продублировать контроль. Только и всего, никто не собирался создавать из чужих будней порно. Кстати, насчет «Халвы» еще сомневались, все-таки простейшая схема из двух человек, а вот с «Лукумом» все гораздо сложнее. Я уже не говорю про «Нугу» и дальнейшие разработки. Вот мы и обдумывали, как можно остановить шоу без риска для здоровья всех участников, и заказчиков, и перфоменса… Но пока никто не может остановить сценарий аппаратным путем, в этом его слабость. Разве что внедряться насильственно. Ты что думаешь, дружочек, я зря жопу Сибиренко веником охаживал? Мне требовалось его согласие допустить дознавателя к секретной информации. Иначе, какой же ты, к черту, дознаватель? Я сказал ему, что ручаюсь за Полонского своим креслом. Нам нужно, чтобы ты разобрался в этом деле.

– Так Костадис прислал что-то для меня?

– Перед тем как сбежать, он абонировал на твое имя ячейку в аэропорту, – Гирин с остервенением скребет подбородок. – Шельмец сообщил об этом не тебе, а мне. Он написал, что обдумал твою просьбу и не видит причин, чтобы не предоставить запись стрима… Костадис сыграл чрезвычайно тонко, однако я пока не понимаю, для чего он так поступил. Информация сотрется, если в стрим попытается войти кто-то, кроме Полонского. Вот так-то, дружок! Съезди, забери, и мы тебя подключим.

– Когда он прислал сообщение? Прямо с борта?

– Я мылся в бане, сколько раз повторять… Часа полтора назад.

– Хорошо, я поеду, но…