- Почему меня не удивляет, что Свен свидетельствовал против отца? - вздохнула я. - Теперь особенно любопытно, что же сказал им представитель Базеля.

- Правду, - спокойно ответил Адам. - Всего лишь правду о полноценном наказании. Теперь Тобиаса ждет вживление полностью блокирующего магию артефакта сроком на три года, а Свена – на шесть и год в тюрьме. И это мягкий вариант наказания, потому что они пошли на сделку.

- Карма в действии, - усмехнулась я. - Наказать артефактом тех, кто наживался на артефактах для оборотней.

- Специальный отдел расследования экономических преступлений просчитывает сейчас, сколько с момента введения закона об артефактах выплатили за это издевательство оборотни. Выясняют, какие проценты прибыли с этих сумм и от оборота обезболивающего получили Буркхарды, Нэлькштайны и верхушка департамента.

- А налог на жизнь? - возмущенно перебила я.

- И это тоже, – тут же заверил Адам. - Это дело небыстрое, но первые выплаты будут уже где-то в марте.

- Здорово! - обрадовалась я.

- Только Робину не говори пока, хорошо? Этот механизм только раскручивается. Будет обидно, если они с семьей настроятся, а выплаты задержатся. Если вместо ориентировочного марта будет май.

- Но точно будет?

- Да, точно, - уверенно кивнул Адам. – Совершенно. Базель настроен решительно. О возмещении вреда здоровью тоже думают.

- А моральный вред? Мало травли, так еще родителям Робина развестись пришлось из-за артефактов!

- Это тоже, Лина. Это тоже все учтут. Готовят документы к судам. В этом репортажи, которые Луиза сделала, тоже очень помогают.

- Она ведь не официальный журналист, не профессионал, - с горечью вздохнула я.

- Ничего, это не важно совершенно, - заверил парень. - Главное, что люди ей пишут, идут на контакт. Отец уверен, они и с юристами Базеля будут сотрудничать. Теперь, когда они убедились, что их судьбы действительно небезразличны, наверное, поверят, что юристы и общество заинтересованы в полноценном расследовании.

- Что ж Базель раньше ничто не волновало? – не сдержалась я.

- Потому что не было Юмны, - пожал плечами он. - Не было юмнетов и нашего общего неравнодушия. Только тихое болото, в котором все тонуло.

Рождество в магическом городе стало по-настоящему волшебным. Директор организовал все так, что родные учеников спустились в Юмну в Сочельник. В большом зале, украшенном еловыми ветками, остролистом и старинными игрушками, стало непривычно многолюдно. Мелодии знакомых с детства праздничных песен звучали в тот вечер особенно проникновенно и наполняли сердце теплом и святостью.

Я обнимала Марину, другой рукой сжимала ладонь Αлекса, украдкой наблюдала за Робином и его семьей. Эти четверо сияли по-особенному, излучали надежду на то, что жизнь изменится к лучшему. В большом зале Юмны среди почти сотни соучеников-единомышленников я верила, что надежды не напрасны.

Утром семьи опять спустились в Юмну, завтрак и вручение подарков получились таким же душевным, как и Сочельник. Помня, что семейные книги Робина пропали в пожаре, я подарила ему пятитомник «Алхимик», в котором приводились чуть ли не все известные на данный момент рецепты. По крайней мере, в этом клялся продавец. Но в любом случае, судя по радости Робина, с подарком я угадала.

Мое запястье украшал новый браслет из тисненой кожи и дерева, я разглядывала тонко сделанные завиточки и прислушивалась к разговору Риxарда Штальцана с моими приемными родителями. Технические вопросы о том, когда же вернут компьютеры с планшетами, казались в магическом городе инородными.