Ничего.

Посадка на самолёт задерживалась.

Странно. Вроде ни забастовок, ни дождя даже. Приземлился по расписанию.

Знакомый голос она услышала издалека. Он бежал, запыхавшись, раскрасневшись от явно долгого марафона, и звал ее.

Папа дернулся было вспомнить деньки боевые, но мама деликатно удержала его за рукав.

— Фух, еле успел. Хорошо, у меня друг в центре управления полетами, помог. Серхио, ты его знаешь. Прости, что не позвонил. — Диего притиснул ее лицо к своему плечу, так что она еле дышала, но Анна не сопротивлялась, комкая его рубашку в мгновенно вспотевших ладонях и все еще до конца не веря — он здесь, и он пришёл за ней.

Пришла в себя от недовольного голоса родителя.

— Доча, что говорит этот прохвост?

— Минуту, папа.

Глава семьи отступил на шаг, недовольно пыхтя, как тюлень. Мама привычно гладила его по руке, успокаивая.

Диего наконец позволил Анне отнять лицо от своей рубашки, заметив, что ткань намокла от ее слез. Бережно стёр их большими пальцами, поднял ее лицо в ладонях и заглянул в глаза.

— Кто мне говорил, что от конфликта бежать нельзя? А сама чем занята? Бороться за меня не собираешься?

— Какое бороться. — Устало вздохнула Анна. — Твои родители от моих в шоке, наш контракт разорван, твоя жизнь из-за меня перевёрнута вверх тормашками. Я не собираюсь становиться причиной твоего падения из рая, чтобы потом ты меня попрекал несбывшимися мечтами и сложностями с деньгами.

— Дура ты. — Вздохнул Диего. — Как же с вами, интеллектуалками, тяжело. Надумаете себе всякого, а простой парень разгребай. Ты моя мечта, Анна. Деньги вещь наживная, а такую как ты я уже не встречу.

Он опустился на одно колено прямо посередине аэропорта. Вокруг начала собираться толпа, подбадривая его свистом и возгласами.

— Мне плевать, что мои родители думают. У них свои тараканы в голове, у меня свои. Могу и в Россию с тобой поехать, если надо. Визу я сделал, самоучитель по русскому купил.

Диего достал из одного заднего кармана увесистую книженцию в мягком переплете. Пошарил в другом, положил на книжечку, как на поднос, тонкий ободок белого золота, увенчанный цветком из желто-белых сверкающих камней.

— Надеюсь брильянты, не фионит какой. — послышался шёпот мамы.

— Брачный контракт обязательно, он же теперь голодранец. — это уже папа.

— Никаких контрактов! — краем рта огрызнулась Анна, не желая портить торжественность момента.