— Нет, — не глядя на Мири ответил Михаил, продолжая что-то просматривать в планшете.

— Тогда принеси мне вазу, — фыркнула девушка.

— Зачем, — хмуро произнес вулкан, по-прежнему не обращая внимания на девушку.

— Или супницу, но с крышкой, — иронично предложила Мири. — Да, супница с крышкой, будет лучше, чем ваза. Хотя вазу тоже неси.

Наконец-то Михаил посмотрел на девушку и вскинув брови оглядел позу в которой лежала Мири. Ступнями девушка уперлась в изголовье кровати, попка заракинянки лежала на подушке и смотрела Мири на него верх тормашками. Руки натягивали приваренные цепи.

Изо всех сил стараясь удержать улыбку, вулкан спросил:

— Мири, ты любишь спать именно в такой позе?

— А почему ты не удивляешься, что мне нужна супница? — нахмурилась Мири.

— Ты хочешь суп? — вскинув брови и уже почти не сдерживая улыбки, спросил вулкан.

— Я хочу писать, Мишка! И уже готова написать в твоей кровати! — не выдержала заракинянка.

Резко захохотав, откинув голову, Михаил приблизился к изголовью кровати.

— Прости, не подумал, — тихо хохотнув, сказал вулкан, легко отрывая приваренные цепи одной рукой и снимая с неё наручники.

Освободившись, Мирит перекатилась на четвереньки на постели и быстро побежала в сторону уборной. Облегчившись, девушка приняла быстрый лазерный душ и, накинув тонкий черный халат, вернулась в спальню. Вулкан сидел за столом и продолжал копаться в планшете.

— Полегчало? — не поднимая глаз, спросил Михаил.

— Значительно, — вздохнула Мири. — Как долго ты собирался держать меня на цепи?

— С чего ты взяла, что сейчас я не прикую тебя назад? — без выражения спросил вулкан.

— Мы же взрослые люди, Михаил, — нахмурившись, сказала Мири, неуверенно останавливаясь посередине просторной каюты.

— Ну, теперь мы оба взрослые, — усмехнулся Михаил, протягивая руку к Мирит.

Недоверчиво подходя к вулкану, девушка остановилась перед его столом. Михаил продолжал держать руку протянутой. Поджав губы, Мирит обошла стол и вложила ладонь в его руку. Посадив девушку к себе на одно бедро, вулкан обнял Мири за талию и поцеловал.

— Ты меня простил? — тихо спросила заракинянка.