— И тем не менее это именно так. Операцию санкционировал монсеньор Ранье Лочио де Пальма, кардинал Сардинии, Новой Богемии, Польши и… Пруссии. — сделав акцент на последнем слове произнес Морозов. — Ссылаясь на беспорядке в Кенингсштадте, участившиеся случаи коррупции и неспособность обеспечить безопасность лиц королевской крови он отдал приказ о захвате герцогства.

— Они уже в городе? — тихо спросила Виола.

— Нет, и пока не собираются его занимать. Видно, опасаются действий со стороны России. Все же пока наше влияние слишком велико и флот рядом. Есть непроверенные слухи что новый цесаревич и хотел бы отдать такой приказ, но его императорское величество против. — холодно ответил Морозов. — И все же у двух сыновей слишком одинаковые взгляды.

— С кем был обручен Фавоний? — спросил я, пытаясь понять расстановку политических сил на начало войны.

— Верный вопрос. — удовлетворенно кивнул инквизитор. — Ее императорское высочество, внучка императора Генриха Двадцать третьего, признанная наследницей — Мария Аналия Саксонская.

— Принцесса Польская. — закончил я за Морозова. — получается они сговорились, и Фавоний должен был одним махом получить и Польшу, и Пруссию, и право претендовать на священный римский престол… Хорошая получалась комбинация — новый император мира. Оставалось только чтобы его батюшка, вместе с Генрихом, скоропостижно скончались, не оставив других наследников.

— С этим несколько проблематично, но выполнимо. История знает множество примеров, когда вырезали не просто отдельные семьи, но и целые рода и династии, ради сохранения власти в государстве. — заметил инквизитор. — Но сейчас, после разрыва помолвки, после смерти Фавония и появлении на территории академии врат бездны, которых не было уже больше пятидесяти лет, все изменилось. Теперь аргументы другие.

— Но они все еще хотят разрушить мое герцогство! — чуть не плача закричала Виола.

— Верно, а потому у меня есть к вам вопрос. К вам обоим — на что вы готовы, чтобы не только оставаться вместе, но и занять подобающее положение? — буравя нас ледяным взглядом спросил Морозов. — Если и есть шанс отказаться, то именно сейчас. Только так вы сможете избежать рек крови, к которых будете стоять по колено.

— Власть и сила, не то, что само падает в руки, и даже если родился императором, ее еще нужно удержать. — сказал я, в задумчивости глядя на множество пыточных инструментов на стене инквизитора. — То, что вы обсуждаете с нами этот вопрос, может значить одно из двух. Либо московский патриархат готов поддержать нового короля Прусского, либо желает устранить претендентов на этот престол до их публичного появления.

— Если бы я хотел вас убить, сделал бы это быстро и незаметно. — холодно улыбнувшись проговорил Морозов. — Ваш мозг замерз бы во сне, до того, как вы сумели бы проснуться или осознать, что происходит. Тем более что это я помог вам получить новые помещения и у меня естественно есть ключи от всех комнат.

— Прошу, только вы ко мне по ночам не ходите. — взмолился я, и Морозова эта шутка на столько рассмешила, что он даже позволил себе подобие улыбки. — Что от нас требуется?

— Понимание, куда именно вы будете двигаться. — ответил инквизитор. — Возможно, когда купол спадет, уже не будет никакого герцогства Прусского. Однако пока вы живы и в состоянии сражаться — вы можете предъявить свои права на престол. Больше того, лучшего места чем собрать единомышленников и будущую элиту нового государства — невозможно.

— Судьбоносный выбор? — я хмыкнул и взглянул на Виолетту, которая не смотря на слезы в глазах решительно кивнула. — Нет тут никакого выбора. Я поддержу притязания Виолы на престол Пруссии, и как ее рыцарь защитник, и как барон Шелиген, и как ее жених. А если меня поддержит московский патриархат — то и как один из претендентов на императорский престол. А позже, поддержу патриарха в отделении от Рима.