Все трое отошли в сторонку, чтобы не попадаться на пути у тех, кто входил и выходил из Внутреннего Дворца. А таких было немало.

— Давно хотела спросить, — произнесла Коллаис и указала на «кошелёк». — Что за странности у тебя с этой штукой? Что это вообще такое?

— А, — махнул рукой её брат. — Бездонная сумка. Кстати, стоит целого состояния. Всё, что в неё кладётся, становится невесомым.

— Правда? — глаза девушки загорелись.

— Не совсем, — поправил Ользан. — Не становится невесомым, а уменьшается в весе. И никакая она не бездонная. Хотя, конечно, влезет в неё очень много… Кстати, здесь её называют «кошельком». Или как Бревин сказал.

— Что-то я у тебя раньше этого «кошелька» не видел, — Бревин подошел поближе. — Он у тебя что, от чужих глаз заколдован или как?

— Не совсем, — Ользан подмигнул Коллаис. — У тебя хорошее воображение?

— А что? — Бревин недоумённое приподнял голову.

— Отвернись и вообрази, что ты хочешь меня ограбить. Только вообрази это на самом деле. Всерьёз. Ну?

Бревин послушно отвернулся и спустя десяток секунд перевёл взгляд на Ользана.

«Кошелька» на поясе не было.

— Что за… — Бревин прикоснулся к тому месту, где был крохотный коричневый мешочек. Пальцы его встретили пустоту. — А? Вот это да! Как это делается?

Ользан пожал плечами.

— Такой мне уже подарили.

— Как интересно, — Коллаис попыталась приподнять «кошелёк» на ладони, но… рука её прошла насквозь. От неожиданности Коллаис оступилась и едва не упала.

Тут уж Ользан не выдержал и рассмеялся: вид у обоих шантирцев был донельзя озадаченный.

— Кто бы мне такое подарил, — мечтательно протянул шантирец. — Слушай, Олли, признайся — кто это из твоих друзей такой богач?

— Ты вряд ли его знаешь, — пожал плечами художник. — Один из Магистров. Помог мне, кстати, устроиться художником.

Улыбка сошла с лица Бревина.

— Ты что, имеешь дело с Гильдией?