– Меня все уверяли, что его освободят через два дня – больше по закону в ИВС держать не могут. Дальше надо или отпускать, или отправлять в суд для избрания дальнейшей меры пресечения…

Ленка взглянула с уважением:

– Смотрю, ты не только в криптовалюте успела разобраться.

– Такими темпами скоро и судебную систему освою, – мрачно напророчила я.

У меня завибрировал телефон. Я судорожно схватилась за него – звонил Пашка. Я ответила, едва попав пальцем в экран, и услышала:

– Насть, ты где?

– В столовой, – отозвалась я севшим голосом.

– Во двор выйдешь?

Отключившись, я рванулась с места, на ходу бросив Ленке:

– Извини, потом все расскажу.

Я выбежала на улицу, успев накинуть куртку, а шарф с шапкой держала в руке. Снова валил снег, и я натянула на голову капюшон. Торопов обнаружился возле главного корпуса. Я подлетела к нему, посмотрела в лицо и все поняла без слов.

– Не отпустили Локтева, – подтвердил мои худшие опасения Пашка.

Я еле нашла в себе силы спросить:

– И что дальше? Суд, СИЗО?

Он поморщился:

– Все не так страшно. В исключительных случаях срок задержания в ИВС могут продлить до пяти суток. Недостаточно доказательств невиновности для освобождения, нужно еще время. У нас все оборудование изъяли, сейчас их спецы изучают.

Вдруг вспомнилось: день зимнего солнцестояния, образ умирающего бога, магическое число три… А прошло всего два дня. Значит, еще есть надежда? Тот парень-полицейский сказал, что на Максима ничего серьезного… Впрочем, откуда ему знать, он же простой конвоир.

– Так я и знала…

– Насть, не начинай! – прикрикнул Пашка. – Ничего пока не случилось! Папа все уладит, он обещал…

– Ты это уже говорил, – прошептала я, глотая слезы. – Локтев сделал, что мог, и стал не нужен? Теперь можно все на него свалить, а самим чистенькими остаться, так?