— Лучше, чем была с завода — с гордостью от выполненной работы сказал я. — Включай питание, Железяка!

— Надеюсь, что меня чинить ты не будешь, — скептически заметил Искин, но все же запитал дверь.

Я ввел код открытия, и дверь со скрипом и скрежетом начала открываться.

— Странно, но работает — удивленно заметил Искин.

Пройдя в открытую дверь, я попал в обширный вещевой склад, где с удовольствием, наконец то, переоделся в более удобную одежду. Надоела форма времен ВОВ до скрежета зубов. Теплый ватник, подпоясанный кожаным ремнем с тяжелой бляхой, я скинул уже давно. Но новые, неразношенные кирзачи безбожно давили, портянки, которые я наматывал по памяти, сбились в невнятный ком, а на штаны я, оказывается, умудрился пролить "горелку". Очень, скажу я вам, неприятно щеголять в мокрых штанах!

Одежда в которую я переоделся, являлась формой армии современной РФ, Русса, как теперь называлось наше государство. Судя по качеству и знакам отличия она была предназначена для высокого чина, видимо руководящего убежищем. Знаки отличия были мне не знакомы; похоже, что за прошедшие после моей отправки годы прошла реформа званий в министерстве обороны. Ну и ладненько… я теперь тоже главный в бункере, мне положено. Ха. Ничего такой карьерный рост: из старшего лейтенанта запаса в высшие, правда не понятно какие, военные чины. Спросить бы Искина, но по такой глупости не хотелось его беспокоить — пусть работает. Приторочив кобуру к поясу, я пошел дальше исследовать свое хозяйство.

На третий уровень попасть не удалось, замок отказался принять код. На мой вопрос Искин ответил, что данный уровень будет доступен только после запуска протокола Возрождение и что он не может обойти блокировку запрета, как бы мне ни хотелось. А хотелось мне очень сильно. Любопытство меня распирало. Но вскрыв панель управления, я понял, что тут мне ничего не светит: сложность микросхемы и ее защита, скорее, спалит систему, чем мне удастся ее обойти. Уж очень сильно там было все накручено. Почесав озадаченно в затылке, я решил спуститься в камбуз и перекусить.

Дойти до камбуза я не успел. Искин сообщил о завершении диагностики и попросил пройти в командный центр.

Спустившись на командный уровень и усевшись в кресле, я скомандовал:

— Докладывай, что у нас плохого.

— На удивление, кроме отсутствия внешней дальней связи и полного износа обслуживающих и технических дроидов, ну и мелких повреждений, особых проблем нет. Все возможно восстановить в довольно сжатые сроки. Особенно радует хорошее состояние систем внешней защиты убежища.

— Ну так пустыня же. Сухо, жарко. Попробовал бы этот бункер остаться живым где-нибудь у нас в Ижевске, — ухмыльнулся я. — А еще лучше, в Питере!

— Сохранность систем ПВО на девяносто три процента. Наземная оборона — девяносто семь. Расход боекомплекта — одна ракета земля — воздух, — не обращая внимания на мои выкладки относительно влияния климата на сохранность убежища, пробубнил Искин.

— Ну хоть какие то радостные новости за сегодня, — улыбнулся я.

— Могло быть и хуже, если бы я не занимался поддержанием тех состояния все эти годы… пока дроиды еще функционировал. Так что я красавчик! — с гордостью заявил Искин.

— Ага, себя не похвалишь — никто не похвалит! — подмигнул я Искину. — Молодец!

С этими словами я отправился на камбуз. Все таки, правильно говорят: война-войной, а обед по расписанию! Подкрепившись столетней тушенкой, я решил: основная задача на ближайшее время — ремонт системы дальней связи.