— Что ж, добро, славно девку выучил. Пусть теперь ее самый главный во всей стране умница — мой государев розмысл поспрошает. А мы с тобой еще чуток о наших делах потолкуем на воздухе. А то я что-то сомлел у тебя в горнице. Жарко топишь…

И Аким остался с ней наедине…

Аким сидел, не зная куда деваться. В голову не лез ни один толковый вопрос. Он вообще не осмеливался поднять на нее глаза. Наконец купеческая дочь, похоже поняв, что, если не взять дело в свои руки, они с господином государевым розмыслом так и просидят все это время, не обменявшись ни словом, тихо спросила:

— И о чем, господин мой государев розмысл, вы меня желали бы спросить?

При звуках ее волшебного голоса Аким вздрогнул, поперхнулся, а затем с натугой выдавил из себя:

— Кха… а… а зачем вы в Кремль приходили, сударыня?

— А я к иноку Чудова монастыря отцу Евлампию хожу греческим языком заниматься, — ничуть не удивившись вопросу, отозвалась она. — Каждую среду и субботу.

Аким едва не подпрыгнул на лавке. Так вот почему его засады не принесли никакого успеха! Он караулил всего-то три дня, а потом уехал в Тулу заниматься венецианцами. Но затем его сердце внезапно сжалось. Она возвращается поздно, а ночью на Москве…

— Одна ходите? — с ужасом выпалил он, наконец-то решаясь посмотреть на нее.

Девушка улыбнулась.

— С подружкой. И с охраной, батюшка четверых своих торговых стражников с нами посылает. Токмо охрана у кремлевских ворот ждет. Их внутрь не пускают.

Аким облегченно выдохнул. Ну это ладно… И вздрогнул. Сегодня ж среда!

— А… нонича опять пойдете? — с замирающим сердцем спросил он.

Девушка вздохнула.

— Ежели батюшка отпустит. Подружка прихворнула. А одну он меня боится отпускать… — Она бросила на Акима лукавый взгляд. — Разве что меня кто от кремлевских ворот до самого Чудова монастыря охранить сможет…

Когда они уже ехали обратно, на повороте к кремлевским воротам царь придержал коня и, дождавшись, пока Аким поравняется с ним, наклонился к молодому кузнецу и тихо спросил:

— О встрече-то хоть уговорился?

Аким, пребывающий в розовых мечтаниях, вздрогнул и, внезапно осознав, зачем на самом деле государь ездил к своему гостю Никодиму Аниканову, густо покраснел и еле слышно выдавил:

— Да…

— Вот и ладно, — добродушно усмехнулся государь и закончил: — А на свадьбу — позовешь!