– Абзац ему в кегль! Шекель, сало будешь?

– Понос у меня… Ладно, давай. Толще, толще режь, жлоб!

– Перцовочки? Для лучшего стула?

– Акт дефекации закончился успешно! Фекалии были теплые, упругие и высокохудожественные…

Между шестой и седьмой объявилась таможня. Или между седьмой и восьмой? Нет, не помню. Помню только, что Эльф убежал покупать раков, утверждая, будто знает места их зимовки, а вернулся без раков, зато со штофом подозрительной «Старки» и в сопровождении вертухая. Мордатый цербер долго взирал на нашу компанию, шурша бровями, потом раздал декларации. Сыграли в крестики-нолики. Петров спросил, является ли он, Петров, и даже в каком-то смысле Петров-Водкин, произведением искусства. Или, на худой конец, антиквариатом. Шекель-Рубель послал Петрова на вышеупомянутый худой конец и, в свою очередь, начал бурно выяснять условия провоза валюты. Цербер оживился, выгнал всех, кроме критика, из купе, запер дверь и вздернул пытуемого на дыбу. Минут через двадцать, пучась от разочарования, он позвал нас обратно.

– Цель поездки?

– Еду в издательство вычитывать гранки, – сказал я, делая пассы.

Этому сакраментальному заклинанию пришлось обучиться лет пять назад, заехав к друзьям в Ростов. Было шесть утра, вокзал заселяли лишь редкие наперсточники, а меня остановил мент с автоматом и кавказским акцентом. Паспорт его не удовлетворил. Моя заспанная рожа навела на подозрения. И лишь загадочное «вычитывать гранки» – два удивительных, волшебных слова! – дуплетом пробили броню насквозь. Мент вспыхнул златозубым оскалом: «Вах, иди, хар-роший чилавэк! Вижу, ты не фалшивомонэтчик!..» С тех пор «гранки» не раз выручали меня в критические дни.

Но только не сейчас.

– Еще раз спрашиваю: цель поездки?!

– Писатели мы, – буркнул вожделевший «Старки» Эльф и благоразумно добавил: – Бедные…

Морда цербера приобрела странную конфигурацию:

– Писатели? Все?!

– Ага.

– Детективщики?

– Нет. Фантасты.

Цербер просиял. Цербер возликовал. Цербер выгнал сунувшихся было на помощь коллег, заперся с нами в купе и стал подробно интересоваться стандартами «роялти» на десяти тысячах тиража. Также его очень беспокоил пункт 6.5: «При внесении редакторской корректуры более 30 % Издательство вправе снизить авторский гонорар на сумму оплаты затрат и работы специалистов, производивших работу по внесению сверхнормативной правки». Мы объяснили, просветили и утешили.

– Как книга называется? – спросил напоследок проницательный Шекель-Рубель.

Цербер зарделся:

– Я сперва назвал «Уходи с баркаса». Но главред… Сошлись на «Таможня берет добро».