Длинная, будто змея, шея изогнулась, услужливо подсовывая мне под нос клыкастую пасть. Дракон с не меньшим любопытством разглядывал меня. Его жёлтые круглые глаза с вертикальными зрачками не мигали. Ушей не было в помине. Лишь какие-то наросты на затылке, то ли рога, то ли присохло что-то. Пасть вытянутая, приплюснутая. Клыки в три ряда, резцы на верхней и нижней челюстях раза в два длиннее остальных зубов. Дыхание, мягко сказать, зловонное. Из ноздрей при каждом выдохе вырывалось небольшое облачко дыма.

На спине у Вильгейма имелись огромные кожистые крылья и костяной хребет. Словно вывернутый наружу позвоночник, острые шипы шли от самой головы до кончика хвоста. На шее, правда, шипы были короче и с обломанным кончиком, на спине же — длинные, заострённые. К хвосту они учащались и истончались, становились больше похожими на конусообразные пики. Не знаю, как у этого дракона, но есть многие разновидности, у которых хвост был ядовитым, как у мантикор.

Вильгейм покрутился на месте, усаживаясь поудобнее, и мой взгляд наткнулся на здоровенный шрам на его боку и ещё несколько на спине и задней лапе. Порезы уже затянулись и зарубцевались, но видно, что они были глубокими. Присмотревшись, я заметила ещё один довольно-таки свежий шрам ближе к хвосту. Рана немного кровоточила, серая чешуя окрасилась красным. Вильгейм наклонил к ней голову и слизнул кровь.

— Кто это тебя так? — на рану от меча или стрелы не похоже. Скорее на шрам от огромного хлыста. Дракон оскалился и злобно зашипел. — Это Архимаг тебя бил? — догадалась я.

Вильгейм выпустил тоненькую струйку огня и горестно завыл. В монотонности взятой ноты он переплюнул даже ликантропов. Мне стало его жалко.

— Так ты его пленник? Он заставлял тебя нападать?

Я аккуратно коснулась раны. Вильгейм выгнул свою шею так, что голова оказалась надо мной, и мы оба уставились на его израненный бок.

В этот раз я точно знала, что надо делать. Слова сами слетали с губ, с пальцев потянулись золотистые нити. Тихий шёпот подсказывал, что надо говорить и делать. Никакого давления извне. Я сама контролировала мощь Древних Знаний, а не она меня. Эта магия сродни той целительной, которой обладал Аррдари. И раньше я ей не обладала. Зато теперь могла исцелять, чем я и занялась. Дракон благодарно фыркнул.

Как только рана затянулась полностью, я отошла подальше полюбоваться на дело рук своих. А я молодец! Не думала, что когда-нибудь мне удастся кого-то исцелить, при этом не угробив пациента. Хотя, если подумать, не исключено, что один раз я уже кое-кого исцелила. Возможно, Аррдари был прав, и тогда в пещере на Звейн’Явь именно я излечила Дедрика. А я им тогда не поверила. Наверно, это произошло как-то само собой, подсознательно, только потому, что я тогда этого очень захотела. Дедрик был так слаб, так уязвим, мне так хотелось ему помочь. Я тряхнула головой, отгоняя мысли о рыцаре.

— Ну, и что ты умеешь делать, Вильгейм?

Дракон помахал крыльями, выпустил струйку огня в сторону, громко проревел и снова уставился на меня.

— Понятно. А что ещё?

Он стукнул хвостом о землю, а когда поднял его в воздух, на одном из шипов висело бездыханное тельце некого мелкого зверька. Дракон снял его с хвоста когтём коротенькой лапы и оправил в пасть. Проглотив жертву целиком, он зычно рыгнул.

— Ну, что ж, хоть с голоду с тобой не умрём.

Осмелевшие оборотни снова завыли вдалеке. Попасть в лагерь, незаметно минуя стаю, не представлялось возможным. Мысль, пришедшая в голову, была настолько очевидной! Я с интересом уставилась на загривок дракона.

— А обратно в лагерь ты меня сможешь доставить?

Вильгейм вытянул переднюю лапу, перевернув её вверх. Получилось импровизированное кресло.

— О нет! — уверенно заявила я. — Даже не мечтай! Я в этот капкан добровольно не полезу.

Дракон убрал лапу и припал низко к земле так, чтобы я смогла взобраться на его спину. Ну, вот. Это уже лучше. Я не без труда вскарабкалась на шею чудища.

— А ты меня не сбросишь? — вдруг запаниковала я.