Купол получился внушительным. Он состоял из нескольких слоёв армированного бетона, пронизанных металлической сеткой и сплетённых в причудливый узор. Поверх бетонных слоёв я создал дополнительный защитный слой из сплава металлов, который под моим воздействием превратился в нечто, напоминающее монолитную броню.

Сверху я постелил особо прочную металлическую «чешую», замаскированную под обычную черепицу. Она отливала на солнце матовым блеском, ничем не отличаясь от обычной черепицы снаружи. Теперь казарму практически невозможно было разрушить.

Ближе к вечеру, уставший, но довольный результатом своего труда, я пошёл обратно в лавку, чтобы поужинать и отдохнуть. Фредерик уже приготовил ужин, и мы с Анастасией сели кушать.

В этот момент раздался телефонный звонок, и я взял трубку.

— Алло.

— Теодор Вавилонский? — в трубке послышался властный, немного хриплый голос.

— Да, слушаю! — кивнул я. — Кто спрашивает?

— Виконт Вениамин Новицкий, — сухо представился тот.

Я усмехнулся. Конечно, Скала уже пробил недавно наведавшихся к нам гостей, и я узнал фамилию того самого аристократа, чьих людей мне пришлось «закопать» несколько дней назад. Ну, не то, чтобы я был удивлён, скорее наоборот. Зная о его репутации, я ожидал этого звонка.

— А чем обязан? — уточнил я, не скрывая своего сарказма.

— У меня к вам серьёзный разговор, — холодно произнёс виконт. — Вы, молодой человек, своими действиями оскорбили не только моего сына, но и весь наш Род.

— Сына? — переспросил я, припоминая перепуганное лицо аристократа в машине. — Ах, да, возможно, у вас действительно есть сын. И, кажется, я даже видел его на Торговой Площади. Он, если мне не изменяет память, очень быстро бегает.

— Не смейте насмехаться! — рявкнул Новицкий. — Я требую, чтобы вы немедленно извинились перед моим сыном Арсением Новицким!

Меня эта ситуация откровенно забавляла. Совсем уже аристократы Лихтенштейна оборзели от своей безнаказанности. Сначала сами подослали ко мне убийц, а теперь ещё требуют извинений за то, что я отказался умирать?

— Извиниться? — я еле сдерживал смех. — За что? За то, что ваш сынок подослал ко мне убийц?

— Это были всего лишь… меры воспитательного характера, — прорычал виконт.

— Меры воспитательного характера? — я рассмеялся. — Интересные у вас методы воспитания. Я вот тоже решил применить к вашему сыну некоторые меры воспитательного характера.

Виконт на секунду замолчал, а затем заговорил более сдержанно:

— Я требую от вас публичных извинений. Вы должны явиться на любой торжественный приём высшего света Лихтенштейна, где будет присутствовать мой сын, и прилюдно попросить у него прощения.

— А если я откажусь? — спросил я, хотя и так знал, что он ответит.