— Димка? — спросил тот, реагируя на меня как на приведение. — Это реально ты?

— Я то это я, — ответил я и заплакал. — А вот ты оказывается еще не окончательно умер.

— Сам не понимаю, — произнес друг. — Сначала я умер, мое сознание будто кусок теста стало растягивать в разные стороны, было честно сказать больно, чертовски больно и не приятно, но затем процесс пошел вспять и куски меня начали объединяться, воспоминания и чувства вливались будто рекой и в какой-то момент я понял, что я это прежний я.

— Сукин сын, — заорал я и бросился его обнимать.

Тот также меня обнял, тоже заплакал. Никто из нас не стеснялся его наготы, к черту общественные заморочки, друг, мой друг может быть жив.

— А ты что тоже умер? — спросил Леха, когда мы отлипли друг от друга.

— Нет, — ответил я, вытирая слезы, — к планете прилетела какая-то фиолетово-розовая хрень и перенесла всех людей куда-то, теперь мы как бы в игре и благодаря этому тебя и собрали. Если я с Колькой насобираю денег, то тебя воскресят.

— Воскресят? — опешил Леха. — Шутишь что ли?

— Нет, абсолютно нет, — ответил я серьезно.

— А где Колька?

Я усмехнулся.

— Он не научился тут летать, барахтается на одном месте, — ответил я и мы оба улыбнулись, с фантазией у нашего друга не очень.

— Ну вы заходите, если что, — произнес Леха.

— Так я еще могу тут побыть.

— Не надо, — сказал друг. — Я мертв, мне без разницы, а у живых много дел. Да и чем лучше у вас будут дела, тем ближе мое воскрешение, а потому нечего тут засиживаться. Иди выручай нашего «давайку».

— Хорошо, — ответил я, приобнял друга на прощание и пожелал выйти.

Коля застыв возле обелиска стоит приложив к нему ладонь, не знаю можно ли его принудительно отрывать, но он сам не умеет ничего, надеюсь не поврежу ему мозги, дернул его за рукав, отлепив ладонь от обелиска.

— А? Что? Где мы? — запричитал друг.

— Я видел Леху, говорил с ним, — сказал я.

Коля сразу из отрешенного превратился в напряженного и даже разозленного.