Орджоникидзе гордо кивает.

– А как же тогда товарищ Ленин сможет руководить процессом?! – спрашивает Зиновьев.

– Во-первых, руковожу процессом не я, а мы вместе. А во-вторых, действительно, как же мне быть? – замечает Ленин скромно.

– А просто – предлагает Свердлов – Вы, Владимир Ильич, будете по прежнему возглавлять ЦК, но из подполья. С крепкой охраной. А мы уж под открытым огнём будем строить… Делегируйте свои полномочия тому, кому вы доверяете больше. И этот товарищ будет передавать свои пожелания и советы нам. Вот кого Вы предлагаете в качестве представителя?

– Зиновьева! – говорит Ленин.

– Извините, но товарищ Зиновьев из того же пломбированного вагона, – ехидно уточняет Троцкий.

Ленин оглядывается вокруг и, язвительно улыбаясь Троцкому, указывает на Сталина. А потом смотрит на Иоффе. Тот морщится. Но Ленину вожжа под хвост:

– Вот! Джуга…

– Джугашвили. Сталин, – поправляет Сталин.

– Да! Я настаиваю на кандидатуре товарища Джугашвили!

Сталин оглядывается, становясь как бы выше ростом. Да – «В правильное время, в правильном месте».

Троцкий переглядывается с Каменевым и Свердловым.

Орджоникидзе радостно, но незаметно жмёт руку Сталину. Тот улыбается.

Из домика сторожа выходят и расходятся в разные стороны участники совещания.

На крыльце Иоффе тихо что-то объясняет Ленину. Тот упрямо качает головой. Шепчет:

– Нет и ещё раз нет! Я… Они сделают из меня козла отпущения! Я сейчас живой компромат! Я с ним уйду! – показывает на Сталина. – Он ничей. Дикий. Бывалый. Просто уголовник.

Ленин требовательно протягивает руку. Иоффе даёт Ленину стопку купюр. Ленин берёт. Уходит по дорожке к ожидающему его у калитки Сталину.