Проповедник-оскопитель умер в 1832 году, там же, в монастыре, и похоронен. Его могила стала местом паломничества, к ней стекались со всей Руси. Скопцы закапывали рядом с могилой еду и предметы, чтобы таким образом позднее принять причастие от Кондратия или сделать оберег из «заряженного» предмета.
За пределами России скопцов никак не преследовали и не угнетали. Очень много дел велось в Румынии. Постепенно скопцы теряли рвение, женили своих детей, которых произвели на свет до оскопления. Раньше это не имело смысла, так как детей тоже оскопляли. Но ажиотаж со временем спадал.
Ортодоксальные скопцы были совершенно недовольны данным фактом и в 1872 году образовали общину в Галаце, под предводительством богача Куприянова. Радения и прочие ритуалы велись у него дома.
Одним из примечательных прихожан стал Кузьма Лисин, метивший на звание нового Искупителя. Но всеобщего признания не случилось, Куприянов выгнал его из своего дома. После чего Лисин забрался на холм и сказал: «Я, Саваоф, вкатил в своего сына второго искупителя, ты мой сын возлюбленный» — по сути, провозгласив себя новым Селивановым. Своих ближайших друзей он назначил Иоанном Богословом и Василием Великим. Последний, правда, был быстро назван Богородицей, за неимением в ближайшем круге женщины. Из Румынии Лисин отправился в Россию с большими планами. Он хотел собрать 144 тысячи скопцов, приехать в Москву, воссесть на престол и начать как можно скорее вершить справедливый, но строгий суд над всеми грешниками. Это число выбрано не случайно: по преданию скопцов, именно столько необходимо последователей для начала «Страшного суда», после которого начнется торжество всех истинно верующих, то есть оскопленных. По пути в Москву Лисина задержали и вместе с приспешниками отправили в Сибирь. Приключения новоявленного божества закончились.
В год ареста Лисина следователи обнаружили общину скопцов на севере Тамбовской области, в городе Моршанск. При обыске было найдено золото, общей стоимостью один миллион рублей. Оказалось, что моршанцы не только вели дела по России, но еще и налаживали торговлю с Лондоном. Деньги, конечно, конфисковали, но скопцов это не остановило. Они продолжили наживать капитал, что сыграло с ними злую шутку. В революционные годы, когда гонения на скопцов вдруг прекратились и появилась надежда на то, что теперь они смогут задышать полной грудью, они внезапно становятся лишенцами. Взбудораженные революционеры, наслушавшись рассказов о невероятных богатствах скопцов, фактически начинают охоту на них. Так агнцы Божьи становятся русскими лепреконами. Их ловили и под пытками заставляли рассказывать о местах хранения богатств.
В 1930 году проходит последний судебный процесс над скопцами в Ленинграде. О нем печатают в газетах, дело приобретает огласку, заставляя скопцов уйти в подполье уже навсегда. Ткачихи фабрики Желябова на Ковенском переулке оказались оскопленными. Они не теряли контакт с единоверами по России, посылали друг другу письма, деньги, фотографии, укрепляя таким образом силу сообщества. Подобные действия посчитали заговором против власти и всех отправили в ссылку. В 1994 году в Латвии опубликованы материалы о проживающих на территории страны последних из представителей скопцов — двух старичках.
Быт скопцов интересный и строго иерархический. Оскопленную женщину, жившую, например, при мастерской, невозможно встретить на улице. У нее не было необходимости туда выходить. Они покрывали головы белыми платками в знак чистоты, работали дома, постились, молились и посвящали себя труду. По ночам радели вместе со всеми. Дети небогатых сектантов и их родственники отправлялись в город на заработки.
Ворота в мастерские и дома всегда были закрыты. Собаки охраняли безгрешную территорию. Внутри обязательно порядок и уже знакомый нам аскетизм в убранстве. На стенах обязательно висели портрет Селиванова и фотографии паствы. Скопцы вообще любили фотографироваться и с появлением этого искусства открывали фотоателье при своих мастерских. Суровые люди на фотографиях стоят строем, строго, но воодушевленно.
Как мы с вами разобрались, самым страшным грехом для скопца было сексуальное вожделение. По Писанию, только оскопленный человек мог по-настоящему сблизиться с богом. Указания к процедуре оскопления они нашли в Библии. Основой для своего учения выбрали фразу из Евангелия от Матфея, глава 19, стих 12:
Но и в других частях Священного Писания скопцы выискивали необходимые строки для поддержания своих принципов. Там же, в Евангелии от Матфея, ими обнаружено указание Христа на то, что лучше отсекать члены, соблазняющие человека, чем поддаваться соблазну. И все в таком духе.
Мужчины проходили процедуру полного оскопления. Женщинам удаляли грудь или только соски и частично удаляли половые органы. Ритуал назывался «принятием печати», «царской печатью» или «седланием белого коня».
Скопцы строго воздерживались от мяса, алкоголя, курения и ругательств. Кроме того, существовали и другие запреты: нельзя посещать свадьбы, родины, крестины, похороны, ярмарки, гуляния, а также петь светские песни и читать литературу. В отличие от хлыстов, скопцы с удовольствием посещали православную церковь и усердно выполняли религиозные обряды. При этом они открыто высмеивали эти таинства. Храм у скопцов назывался «конюшней», священники — «жеребцами», богослужения — «ржанием жеребцов», брак — «случкой», женатые люди — «жеребцами» и «кобылами», дети — «щенятами», а их мать — «сучкой, от которой воняет и в одном месте с ней сидеть нельзя». Деторождение для скопцов считалось причиной бедности и разорения. Они говорили: «вот мы не рожаем и богаты, на золоте сидим».
Понятно, что рождаемость в секте стремилась к нулю. Новые послушники появлялись разными способами. Помимо тех, которые мы выше обсудили, в способы вербовки входило оскопление новорожденных детей. Случалось так, что женщина только родила перед принятием печати, или ей давали выносить ребенка, и после родов она вступала в организацию. Детям выбора не оставляли.
Пропаганда чистоты отлично действовала на юные умы сообщества. Дети росли, участвовали в жизни секты, ходили на ночные молитвы и постепенно проникались учением настолько, что готовы были пройти процедуру. Мы уже знаем, что оскопленными становились и в счет долга. Кроме того, действовала и система подкупа, обещания богатства. Наряду с новорожденными, не существовало выбора и у купленных крепостных, которые обретали своеобразную свободу, пожертвовав своим телом.
Как и в современных сектах, скопцы вели себя необычайно радушно при общении с потенциальными адептами. Напомню, им нужно было собрать 144 тысячи последователей. Они становились хорошими друзьями и никогда не бросали в беде. Деньги для скопцов не являлись проблемой, поэтому они с удовольствием выручали, давали в долг, финансировали и помогали развивать дела.
Если у кого-то из общины материальные проблемы, то деньги на помощь собирались быстро. Клич разносился по всем деревням и хозяйствам, так что внутри общины каждый человек был как за каменной стеной. Но за ее пределами скопцов не любили. Поэтому обеспеченную, занятую работой и делом жизнь можно построить только в рамках секты. Иногда молодые люди покидали скопские хозяйства, уходя жить в города, решая построить собственную судьбу. Но из-за необратимых телесных повреждений обычный социальный быт наладить было очень трудно, так что они возвращались в родную гавань, где продолжали жить по правилам и учениям псевдобожественных посланников.
Секта скопцов и хлыстов, бесспорно, заслуживает все пять звезд нашего рейтинга опасности. Тут и манипуляции, и мошенничество, и побуждение к вредительству. Если мы вычленим из всей истории сами способы воздействия на психику людей, то и здесь получится достаточно внушительный список.
Обратимся к началу, неважно, хлыстов или скопцов, они развивались примерно одинаково. Один мужчина воображает себя богом и рассказывает всем об этом. Прямой цели получить богатство не имеется, хотя в случае со скопцами финансовый интерес у сектантов явно прослеживается. У них просто нет такой жесткой иерархической структуры, как в современных сектах, где денежные блага доступны только приближенным к лидеру адептам. Мы наблюдаем бесконечное стремление к власти, желание быть «выше» простых людей, не посвященных в истинные знания об устройстве мира. Заметно, что идет абсолютное искажение внутри самих позиций лидеров. Они пропагандируют чистоту, доброту, безгрешие, а сами соблазняют деньгами и привилегиями, завлекая в секту. Скопцы угрожают людям, выставляя счета за долги, которые люди не могут оплатить. А какое лицемерие они проявляли, когда неуважительно относились к верующим из православных приходов и к самим храмам. Им доставляло удовольствие ругать и принижать идеалы других. Такое поведение точно нельзя назвать безгрешным, скорее по-детски радикальным. Спустя сотни лет адепты сект продолжают относиться неуважительно к представителям иных верований, как и скопцы в 18 веке.
Происходит и социальная депривация, ведь оскопленные члены секты больше не могут взаимодействовать с внешним миром открыто и искренне — заводить семью, двигаться по карьерной лестнице. Их осуждают и стараются быть в стороне от всего, что связано с сектантами. А заводить семьи и продолжать род у них не получалось по понятным физиологическим причинам.
Человек, вступивший в секту и оскопивший себя, становится уникальным, чистым. Подобное льстит людям, которые чувствовали, что «созданы для чего-то большего», ощущали в этом смысл жизни. А скопцы и хлысты действительно оказывались особенными и даже таинственными, мистическими. Особенно это проявлялось в их ночных молитвах. Проходящие мимо люди слышали пения за занавешенными окнами и чувствовали, что там происходит что-то настоящее, очищающее, священное. Трансовый эффект, полученный в ритуале, позволял поверить, что бог говорил с каждым из адептов. На грани сна и бодрствования, при свете свечей, ночью, в закрытом пространстве десятки людей одновременно двигались по установленным правилам. Радения истощали людей, считалось, что таким образом выходит дурное из тела и разума. А еще это было единственно дозволенным удовольствием для хлыстов и скопцов.