— То есть быть начальником, вы это имеете в виду?

— В некотором роде.

— Инвестиции — это не основная ваша профессия?

— Нет.

Дальнейших объяснений не последовало, и, несмотря на растущее любопытство, Лонгмэн не стал расспрашивать дальше. Вместо этого он заговорил о себе:

— А я работал на стройке. Знаете, эти маленькие коттеджи на Айленде? Ну, фирма обанкротилась, я и вылетел.

Райдер кивнул.

— По профессии-то я не строитель, — продолжал Лонгмэн, — раньше я был машинистом подземки.

— Вышли на пенсию?

— Мне только сорок один!

— Я примерно так и представлял себе ваш возраст, — вежливо сказал Райдер. — Потому и удивился, что вы так рано вышли на пенсию.

Это было изящное извинение, но Логмэн на него не повелся. Он знал, что потасканный вид и ранняя седина сильно старят его. Он ответил:

— Я проработал машинистом около восьми лет, но какое-то время назад ушел оттуда.

Райдер снова кивнул. Девяносто девять человек из ста в этом случае поинтересовались бы, с чего это он вздумал бросить хорошую работу? Допустим, Райдеру на это совершенно наплевать, но хотя бы простая вежливость требовала, чтобы он задал вопрос. Но Райдер молчал. Раздосадованный Лонгмэн сам задал встречный вопрос, которого до сих пор старательно избегал:

— А вы кто по профессии? Я имею в виду основную вашу профессию?

— Я бывший военный.

— И в каком чине вы вышли в отставку?

— Полковник.

Лонгмэн смутился. По собственному опыту армейской службы он знал, что в тридцать лет — а примерно столько он на глазок дал Райдеру — невозможно дослужиться до полковника. Странно, парень совсем не похож на лжеца. Лонгмэн не знал, что и думать, но Райдер тут же добавил:

— Это было не в американской армии.