— Майор, я что, на допросе?!

— Нет, просто если бы не этот парень, мне бы осталось жить несколько месяцев. И врачи ничего не обещали.

— Ты мне раньше этого не говорил.

— Вы же не врач.

— А он? — Генерал кивнул в мою сторону.

— Он — целитель. Настоящий. Только вот дар Семена не каждому помочь способен. Честно говоря, сюда мы ехали в надежде, что сможем подлечить вас, как бы в доказательство своих слов. Но ваши болячки выше его сил.

— Погоди, ты хочешь сказать, он может вылечить мою внучку прямо сейчас?! Да я уже к кому только не ходил: и к травникам, и к бабкам, даже к потомственным целителям, чтоб им пусто было! Ничего не помогло. Ее целый институт обследовал. Знаешь, что мне сказали? Шок, вызванный гибелью родителей, совпал с началом перестройки девичьего организма. Психологическая травма сместила какие-то акценты и вместо развития и роста запустила механизм разрушения. Врачи утверждают, что ее организм сам себя уничтожает. И они не могут остановить этот процесс, только затормозить. Месяц она на уколах, потом недели три живет без боли, как сейчас. Затем все повторяется снова. Да я готов за любую соломину ухватиться, лишь бы она жила. Он точно может ее спасти?

Этот сильный человек сейчас умоляюще смотрел на меня.

— Должно получиться, — кивнул я.

— Что для этого нужно?! Любые лекарства, оборудование…

— Нужно лишь зеркало. И чтобы никто не мешал.

— Я могу присутствовать? — снова обратился генерал.

— Обязательно. Процесс очень болезненный, надо будет поддержать девочку.

— Идем.

Вблизи ее цветок выглядел еще ужаснее, словно рядом взорвалась осколочная граната и лепестки изодрало в клочья. Целым не остался ни один.

Не знаю, какие ощущения испытывает грешник в аду, но мои были немногим лучше. Отдельные участки лепестков приходилось восстанавливать по крошечным уцелевшим частям других. И все это с не отпускавшей ни на миг болью, которая, казалось, перетекала от девушки ко мне. Я чувствовал боль каждой клеткой своего организма, видел измученное страданием лицо Наташи и латал дыры в малиновой ткани ее цветка.

— У вас есть нашатырь? — спросил я генерала через полтора часа работы.

— Найдем.

— Быстрее, пожалуйста.

Он тут же вышел за дверь.