Я просто хочу взять ее в руки, пощупать. Может, я сумею опознать предметы по весу или форме. Как рождественские подарки в упаковке.

— Конечно, давай. — Он отходит, пропуская меня. — Она тяжелее, чем кажется, — замечает он, как только я берусь за ручки.

И он прав. Вид обманчив, она тяжелая. Я медленно поднимаю ее, и сумка повисает на уровне моих лодыжек. Мокрая и тяжелая. Ощущается как… Как будто там…

Я тут же бросаю ее, и сумка падает на палубу со знакомым стуком. Марк смотрит на меня. И качает головой.

— Это не то, что ты думаешь. — Он знает, о чем я думаю. — Это не оно, Эрин. Акулы бы его съели. Унюхали и съели. Особенно серые. Это не оно, — настойчиво повторяет он, но все дело в тоне, которым он это произносит. Я знаю, что он подумал о том же.

Конечно, он прав, будь там тело, акулы давно расправились бы с ним. Внутри не органика, там какие-то вещи.

Возможно, чьи-то деловые счета или нечто подобное, судя по плавающим вокруг бумагам. Например, чья-то черная бухгалтерия. Или же отчетность за какой-то период. Я уверена, что это не так уж интересно. Ведь правда? Это обычные вещи в обычной сумке.

В закрытой на кодовый замок сумке, Эрин. Плавающей посреди Тихого океана. В окружении десяти квадратных метров нечитаемых бумаг.

— Что нам делать? — спрашиваю я. — Мы вообще должны что-то делать? Или просто бросим ее обратно в воду и забудем о ней?

Марк смотрит на часы. Вечереет, солнце сядет через полчаса или около того, а впереди у нас еще сорок пять минут обратного пути. Я не хочу оказаться посреди неизвестности, когда стемнеет. Марк тоже не хочет.

— Нам нужно двигаться. Я запишу координаты, сумку мы возьмем с собой. Передадим властям или что-нибудь придумаем. Договорились, Эрин? Сообщим кому-нибудь о том, что случилось. Что бы тут ни случилось.

Он находит блокнот и карандаш в ящике под сиденьем. Записывает координаты места с нашего GPS.

Я смотрю на воду и бумаги, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на объяснение этой странной ситуации. Но вокруг только хорошо знакомая голубизна. И больше ничего не покачивается на воде. Ничто не подпрыгивает на волнах. Только бумага и вода. Я поворачиваюсь к Марку.

— Да, хорошо. Отдадим сумку персоналу отеля, и пусть они со всем разбираются. — Я снова сажусь.

Это ведь действительно не наше дело. Кто-то, наверное, просто все это выбросил.

Марк возвращается за штурвал, и мы снова отправляемся в путь. Спешим обратно к отелю и ужину. Я наблюдаю, как сумка скользит по палубе и забивается под скамью.

Я сворачиваюсь клубком на подушках сиденья позади Марка и натягиваю рукава свитера на замерзшие руки. Волосы снова хлещут по лицу, и я закрываю глаза.