Мандраж... да он был. И одиночество, воспользовавшись моим грустным состоянием, с новой силой дало о себе знать. Одна против всех. Или это я выдумала?

   Что делать с кинжалом? Решение родилось помимо меня, словно внутри некая сила распорядилась, что должно быть именно так, а не иначе. Собрав волосы на затылке, закрепила их при помощи кинжала и нескольких заколок. Правда, я только называю их так, по привычке, а реально эти маленькие блестящие штучки сложно было охарактеризовать как заколки. Приложенные в нужных местах они закреплялись или при помощи магии, или еще чего-то не знаю и вопрос не выясняла. Главное, что закрепить волосы они помогали и крепко. А кинжал, так на всякий случай, вдруг пригодится. На секунду закралось сомнение, может, имеет смысл проявить красный цветок в волосах, что никак до этого не напоминал о своем существовании. Но чутье в очередной раз предостерегло меня от этого опрометчивого поступка. Странное ощущение, что это может быть опасно. Но я решила к нему прислушаться. Пусть даже красный цвет амии очень подходил к моему одеянию. Присела на кровать, потом прошлась по комнате, снова присела, и только подскочив в очередной раз, поняла, что нервничаю. Почему это выступление так пугает меня? Почему интуиция во весь голос кричит, что все, что сегодня произойдет очень важно? Некстати вспомнились родные там на Земле. Наверняка, они уже похоронили меня. Первые месяцы пребывания в этом мире, я жутко скучала и тосковала. Было безумно больно понимать, что для матери с отцом мое исчезновение сильное горе. Если я тут сходила с ума, думая о том, как они там без меня. Не болеют ли? Живы ли? То представляю, что чувствуют они, не имея в отличие от меня знаний о моем местонахождении. Ах, мама, папа, простите меня за все беспокойства, которые когда-то я вам причиняла. Тогда я даже не думала о том, как ценна ваша любовь ко мне. Как же не хватает вас мне сейчас. Как горько сознавать, что я одна и нет никого, для кого я могу представлять ценность без каких-либо условий, и кто будет любить меня такой какая есть. Столько времени подавляла в себе эти чувства, а сейчас, совершенно не понятно почему, они снова вырвались из-под контроля. С трудом удалось взять себя в руки и не разрыдаться в голос, тем более что за мной пришел молодой аллэрн и жестом пригласил следовать за ним. Мы прошли по каким-то запутанным коридорам, поднялись по лестнице и оказались в большом зале.

   Войдя в него, я застыла на месте. На меня были устремлены взгляды шести пар серых глаз. Меня разглядывали с холодным любопытством как некую еще никому не известную диковинку достойную мимолетного внимания. Рассмотрев меня во всех деталях, мужчины вернулись к своим занятиям. А точнее к томному возлежанию на кушетках, неспешной беседе и поглощению еды с напитками. В голове пролетела мысль о сходстве подобного времяпровождения высокородных аллэрнов с привычками древних римлян. Только вот куда эти привычки элиты Древнего Рима привели Империю? Не слишком ли римляне стали изнежены и подвержены порокам, не поэтому ли неизбежен был закат их великой цивилизации? Кто знает, зачем мне думать о судьбах мира. Самой бы остаться целой.

   Круглая площадка в центре зала, меньшая, чем в театре, скорее всего, ждала меня. Мешкать не стала. Да и сопровождавший меня аллэрн, поприветствовав собравшихся провел меня к ней. У самой сцены меня ждал Урбан. Он не сказал мне ни слова, просто окинул взглядом и молча, помог подняться на помост. Я не выдержала первая и спросила шепотом:

   - Как ты здесь оказался?

   - Меня пригласили.

   - Понятно, - вздохнула и еще раз окинула взглядом белоснежный зал.

   Пол, стены, потолки были белыми, только черные барельефы и серебристые обвивающие колонны растения разбавляли этот цвет. Я на этом фоне смотрелась ярким контрастным пятном. Лучшего наряда, чем тот, что сейчас на мне для подобного места было не придумать. Черные кушетки не в счет. И серые одеяния аллэрнов тоже.

   Мое внимание привлекло движение у входа. В зал вошли двое мужчин. Один из них мне уже известен, а вот второй. Второй был очень высок, даже для аллэрна, строен и лицо... Выражение его лица дышало умом и властной силой. Горделивая осанка и твердый шаг говорили об уверенности в себе. Действительно, важный гость. Вот теперь все были в сборе.

   Лэксанелл устроив гостя поудобней, подошел ко мне.

   - Готова?

   - Да, конечно, - склонила голову соглашаясь.

   - Тогда начинайте. Я скажу, когда можно будет остановиться.