Как много она не захотела мне тогда рассказать... И как велико было умолчание, я узнала гораздо позже.
Тогда мне казалось, что я никогда не опущусь до того, чтобы добывать блага для себя подобным образом... Но, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Воспоминания пришли так некстати. Дорогу мне и моим пленителям перегородил здоровенный амбал, ростом под два метра, с лысым черепом и без капли мысли в глазах. Скорее наоборот, в них застыло безумие. Мышцы бугрились на руках, пока он сжимал и разжимал кулаки, рассматривая наливающимися злостью глазами моих сопровождающих:
- Отдай! - безапелляционно заявил он гулким басом.
- Уууу! - взвыл один из идущих рядом со мной торнов. - Ну почему нам все время не везет?
Вопрос остался риторическим, потому что ответа не было.
- Урбан, пропусти нас, у нас очень важное дело, - умник очнулся от шока.
- Отдай! - ответ был один и он не обрадовал охотников до легкой наживы.
- И что он хочет? - в глазах торна застыло недоумение. Попытка понять чего нужно амбалу оказалась непосильной для его мозга.
- Из ценностей у нас есть только она! - ну в кого он такой умник?
- Отдай! - здоровяк побагровел. - Ее! - чтобы поняли, о чем говорит, ткнул пальцем в мою сторону.
- Эта рабыня принадлежит Тэйтану, - попытался довести весомый довод разумник до внимания бешеного мужика, - мы ведем ее к нему.
- Отдай! - шкаф подошел ближе к моим сопровождающим, что стали передо мной стеной. - Ее! Не дадите! Возьму сам!
- .... ! - произнес самый умный нечто неразборчивое, - вляпались. Что ты будешь с ней делать Урбан? Ее ищут.
- Отдай! - еще один шаг гиганта в сторону упрямцев, что не хотели его слушать и взгляд исподлобья оказались решающими в этом споре. Неохотно торны разошлись в стороны, уступая право собственности.
Меня лихо взвалили на плечо и понесли туда, не знаю куда. Возражать не стала, как бы там ни было так и так пропадать. С моим ли состоянием практически не стояния на ногах противиться противнику во много раз сильнее?
Фигура, закутанная в темно-серый плащ, стремительным шагом шла по тропинке. Правда тропинкой это подобие пути было сложно обозвать. Слишком причудливо изгибалась, слишком была неприметна, только знающий дорогу, мог пройти по ней. Изредка останавливаясь, шедший резко менял направление, иногда сворачивая с тропки и продираясь сквозь кусты. Это требовало времени и терпения, но путник никак не комментировал вынужденные задержки. Молча, обходил одному ему ведомые препятствия и продолжал идти дальше к одной ему известной цели. Дойдя до скопления кустов, которым заканчивалась дорожка, человек остановился. И стал ждать. Так же беззвучно, как и шел.