Видимо и у меня дома желтые тропические фрукты останутся невостребованными долгое время. Когда я последний раз был безоружным? Не помню. Это вообще как? Не помню.

- Полагаю, что мы обговорили все существенное, - подытожил Роберт, явно собираясь прервать сеанс.

- Осталось последнее, - поднял руку я, - Надеюсь, лорд, что статус опального члена семьи не лишает меня привилегии обладания фамильяром рода?

- Алистер… - кажется, я довел графа до ручки. Мужчина начал массировать виски, мученически глядя на меня исподлобья, - Что я тебе говорил про то, чтобы ты не выделялся? Я отправлю к тебе твоего Арка, но постарайся его не демонстрировать? На этом все?

- Я делаю что могу, дабы быть готовым исполнить свой долг, отец, - бодро отрапортовал я уныло взирающему на меня мужчине, - Но в первую очередь это включает в себя любые жертвы во имя моей безопасности!

Затухающее зеркало погасило бурчание графа, но, кажется, Его Сиятельство изволили меня обругать.

Выйдя через парадный вход особняка, я прошел несколько шагов, закуривая сигарету в задумчивом ожидании. Древний, покрытый метафизической пылью тысячелетий, опыт прошлой жизни, точнее - прочитанных за эту жизнь книг, подсказывал, что старт нового существования для меня идеален. Я молод, богат, могу за себя постоять, сверх всякой меры знатен и допущен по праву рождения ко многим тайнам этого мира. Казалось бы, большего нельзя представить и в мечтах.

Только вот это не мечта, а оживший кошмар в рамках этого мира. На моей шее ошейник, строго ограничивающий мою свободу. Снять его невозможно – он не наказание, он тело, в которое я попал. Тело потомка одной из Древних Родов этого мира, аристократов среди аристократов. Сила, знания, богатство, тайны – все это уравновешено одним правилом, возведенным в абсолют. Древние не высовываются, они соблюдают статус-кво. Если Роберт Эмберхарт возжелает аудиенции, то он ее получит от любого из монархов мира за считанные минуты. Но стоит ему попробовать купить хотя бы газетный ларек…

Я оглянулся на особняк. Накрапывал дождь. Неплохой домик для одного-двух человек. Чтобы приобрести его здесь, Эмберхарты распрощались с одной сицилийской виллой, любимицей Скарлетт. Может, сестра из-за этого запугала Легран? Хотя… старшие братья и она никогда ко мне хорошо не относились. С чего бы? Они знают, кто я на самом деле.

Раздался отрывистый громкий грай, и я поднял руку, согнув ее в локте. Мышцы напряглись до предела, амортизируя массу шлепнувшейся на предплечье пернатой туши. Восемь с половиной килограммов смолянисто-черных перьев, мышц, здоровенного клюва и шикарной бороды. Арк, ворон-фамильяр во всей своей мрачной красе. Птица еще раз оглушительно заорала мне на ухо своим бездушным голосом предвестника смерти, и начала устраиваться поудобнее, переминаясь на лапах.

- Сэр Алистер! – от дома быстрым шагом ко мне приближались Уокер и Легран с умеренно взволнованными лицами.

- Мистер Уокер, мисс Легран, - я тоном показал, что ожидаю повышенного внимания к своим словам, заставляя людей остановиться и отвести глаза от гигантского нахохлившегося ворона, - Сегодня обстоятельства изменились. Под их давлением я вынужден сообщить вам, что как совершеннолетний сын лорда Эмберхарта, и с его полного дозволения, принимаю всю меру власти над этим домом, как и над всей собственностью семьи в пределах этой империи.

Дворецкий и горничная выпрямились, утратили суетливую настороженность и принялись поедать меня взглядом.

- В связи с ранее изложенным… - продолжил я витийствовать, стараясь не кривиться от усилий якобы небрежного удержания птичьей туши, - Считаю нужным представиться вам вновь и задать вопрос. Я, сэр Алистер Эмберхарт, сквайр, опальный четвертый сын лорда Роберта Эмберхарта, спрашиваю вас, мистер Уокер, мисс Легран, согласны ли вы продолжить службу?

Короткий поклон дворецкого, книксен горничной и их хоровое «Милорд» поставили точку в этом пафосном стоянии подмокшего подростка, удерживающего ворона-переростка на согнутой руке.

Начало положено.