Мы молчали. Николай, устроившись по-турецки, теребил бахрому на подушке. Я же лежала, чувствуя, как та пропасть, которая появилась вчера стараниями мужа, разрастается между нами и становится настолько огромной, что ее уже будет не преодолеть никогда.
— Коль… — вдруг выдохнула я, удивляясь тому, о чем хотела спросить.
Но мне действительно нужно было знать, не являлась ли моя жизнь на протяжении десяти лет моей собственной выдумкой.
— М? — откликнулся муж.
— А ты меня вообще когда-нибудь любил?
Смотрела на Николая, в глазах которого зажегся огонь, и казалось, что вот-вот исчезнет все то, что отравляло наше общее настоящее.
— Я тебя люблю, Насть… Безумно.
Он подался ко мне, но я выставила руку, давая ему понять, что даже близко не желаю сейчас никакого контакта. И впредь тоже вряд ли пожелаю.
— Люблю… Но мне сейчас тоже тяжело. Я бы сказал о них, — он мотнул головой, указывая в ту сторону, где находились Кира с дочерьми, — но боялся тебя потерять.
Я сделала глубокий вдох. Не знала, как повела бы себя, вовремя узнав о том, что Николай уже является отцом для детей от другой женщины. Возможно, восприняла бы это нормально — сейчас уже время отмотать и выяснить что-то было нереально. Но понимала другое — за многолетнюю ложь простить не могу.
— Я тебе не верю. Когда любят — не врут, — проговорила в ответ и прежде, чем повернуться набок спиной к мужу, добавила, завершая разговор: — Спокойной ночи.
Глава 10
— Так, Настюх! Пока все идет по плану! — спрятав руки в меховые варежки, уверенно заявила Дарина, когда мы прогуливались по парку.
Сын нагулялся на детской площадке и теперь шагал рядом, едва передвигая ноги. Нужно было укладывать Никиту на дневной сон, благо, сегодня выходной и можно прийти домой и понежиться пару часов в кровати.
Николай уехал на работу, его первая семья безвылазно сидела дома. После нашествия табора прошло три дня. Трое суток моего бесконечного смирения, попыток придумать что-то, чтобы не терпеть море унижения и дальше. И отчаяния, когда понимала, что все бесполезно. Нужно лишь ждать и готовиться совершить то, что освободит и меня, и сына.
— По плану ли? — пожала я плечами. — Аванс дали небольшой. Зарплата теперь только после десятого. А впереди — аж чуть не две недели, которые мы с Никиткой проведем бок о бок с этими… Кирой, Викой, Машей.
Я вздохнула и, пнув веточку, стала следить за тем, куда она приземлится. В воздухе та вдруг развалилась на части и улетела бог знает куда. Я ей завидовала — хотелось и самой вот так переломить свою судьбу и просто исчезнуть.
— Ну, это ненадолго. Я могу тебе деньжат подкинуть, но…
Дарина зависла, хмуря брови. Ничего хорошего обычно после таких вот пауз подруга не выдавала, однако я терпеливо ждала, что же она скажет.
— Слушай… А если тебе уборщицей к нам в клуб пойти, а? Работы много. Иногда эти черти как упьются. — Она скривила лицо и изобразила рвотный позыв. — Так что без дела сидеть не будешь. Платят, правда, не очень много, но деньги не пахнут.