Он провел свои дни в аду, планируя и готовясь к следующему отпуску, возвращаясь к тому, что он мог бы сделать лучше. Уйти на пенсию было плохой идеей. И если ему удастся избежать Аменадиэля, он смог бы растянуть свой отпуск на дольше.

Даже если он пытался сосредоточиться на своей карательной работе, вскоре он обнаружил, что слишком много времени прошло: как только демонические восстания были под контролем, и его демоны знали, что их король был с ними. Теперь же его дни проходили в бродяжничестве по его замку и сидя на его троне (Дворцовый, для зрителей. Небесный трон был для других целей), думая о лице Хлои, когда он видел ее в последний раз, испуганный и шокированный, ее сладкий голос, взмывающий в небо слабеньким “Это все правда”. Он задавался вопросом, следовало ли ему попытаться попрощаться, даже если она не хотела его видеть. Его другие человеческие друзья, которые все еще верили, что дьявола не существует, по крайней мере, заслуживают его слов. Что бы он им сказал? Что он возвращается домой?

Домой. Он хмыкнул. Ад - ему не дом. Он никогда не был домом для него. Не так, как Лос-Анджелес. Разгадывал убийства и беспокоился о многих вещах, которые не имели ничего общего с его прошлым. Было безопасно и легко, играть по их правилам некоторое время. Какое никакое приключение. Люцифер постучал пальцами по подлокотнику дворцового трона, наблюдая, как из больших окон Зала Зрителей падает пепел. Он стонал, почти желая, чтобы к его двери пришел еще один бунт, чтобы развлечь его.

Или злая душа, чтобы наказать её.

Или новости с Земли.

Но, конечно, никто не удосужился позвонить ему. Даже Аменадиэль, теперь, когда он восстановил свои драгоценные крылья, не пришел бы в его скромную обитель, чтобы проверить его, может быть, немного поболтать или, не знаю, спросить, как он справляется с потерей всего. Опять же.

Сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз дышал не пепельным воздухом Земли? Для него это могут быть годы - он потерял счет однажды, когда вечные тучи, покрытые пеплом, смешивались каждый день со следующим, и он на некоторое время уснул в своей постели перед тем, как встретиться со своим Советом по поводу наступающих восстаний. Для землян, для Хлои - это могло быть несколько дней, максимум неделя. Он задавался вопросом, думала ли она о нём вообще, или даже сожалела о каждом разговоре с ним.

Хотя это уже не имеет значения. То, что случилось, было только в прошлом, и он должен был двигаться дальше, он должен был править адом и продолжать делать то, что он делал лучше всего, после того, как он совершенствовал искусство быть бессмертным карателем. Время от времени он переставал думать о ней, о прекрасном цвете ее глаз и о том, как каждый раз она остроумно отвечала на его слова, о теплоте, которую она спровоцировала в его груди, которая не имела ничего общего с адским огнем внутри него.

Он понял, что любит её слишком поздно. Но реальность жестокая.

Люцифер вздохнул, когда вернулся в реальность. Скучно.

Он снова постучал пальцами и раскинул длинные ноги, чувствуя, что не двигал ими несколько часов. Вероятно, он этого не делал, но в аду не было часов, так что он не мог быть уверен. Единственным способом измерить время было то, как часто группа демонов пыталась свергнуть его и занять трон. Была известна тайна, что те, кто сидел там, могли подключиться к источнику энергии ада. Только ангел мог летать туда.

— Черт возьми. - пробормотал он, вставая и вытирая пыль и грязь на своей одежде. К сожалению, ему пришлось отказаться от костюма Армани, когда нежелательный демон решил заколоть его в спину, в буквальном смысле этого слова. Жаль.

Его адская одежда была взята с его предыдущих путешествий на Землю. Качество было возмутительным, но он должен же был в чём-то ходить. Хотя, возмущался он долго.

Он насмехался и вышел из этого пустого места, сзади него были его проклятые крылья. Здесь не было причин прятать их, и демонстрация силы обычно помогала поддерживать порядок среди его подданных. Так в чём же был вред? Иногда ему нравилось представлять, что скажет Хлоя, если увидит их. Может быть, они ей бы понравились? Она была слишком умна, чтобы позволить божеству поглотить ее, так что он был уверен, что ее мозг не будет таять, как у тех бессмертных, которым всё-таки удалось увидеть их.

Иногда он задавался вопросом, было ли бы иначе, если бы он показал ей свои крылья вместо дьявольского лица. Когда он поднялся наверх по направлению к своим личным покоям, он представлял себе другой сценарий, где он показал ей свои крылья и проводил ее через свою личность медленно, вместо того, чтобы показать свое ужасное лицо после того, как он убил её бывшего жениха. Как же это было ужасно.

Люцифер вошел в свою комнату и, обойдя одинокую кровать, добрался до соседней комнаты, где хранились его сокровища из земных путешествий. Книги, безделушки, подарки, картины, одежда… у него было достаточно коллекции, и иногда ему нравилось восхищаться жизнью, на которую он влиял в течение тысячелетий, но его целью был прекрасный рояль, где он совершенствовал свою технику, в то время как никто не пытался убить его в аду.

Он сел и открыл крышку, его разум представлял лицо Хлои, когда они встретились в первый раз. Он посмотрел на фортепиано, и его руки сразу же начали играть тихую мелодию.

Их первое дело. Это было так давно. Хотя это не было давно, по крайней мере сравнению с вечностью. Годы рядом с ней были лишь мгновением ока, коротким сном, из которого можно было проснуться.

Он прекратил играть и прижал правую руку к груди, где болела душа. Он знал, что это не имеет ничего общего с ударами, которые он получал с тех пор, как вернулся “домой”. Кто знал, что разбитое сердце так сильно болит? Человеческие чувства, кажется, достигли большего, чем просто мысли и тревожные сны. Они даже могли повлиять на тело! Он хотел бы спросить об этом Линду. Она всегда, казалось, имела ответ на эти вопросы. Он надеялся, что эффект от этого “разбитого сердца” скоро пройдет.

Дьявол с вздохом продолжал играть мелодии, не заботясь о том, как долго он сидит здесь. Ему не нужно было отдыхать, как это делают люди и вежливость человеческого поведения потеряла свой смысл, как только он вторгся в ворота ада.