Вскоре она вернулась с большим коричневым конвертом и положила его на письменный стол Тоула. В углу конверта был налеплен красный ярлычок. Сэнди заметила, что я на него смотрю.

– Красный – это гиперактивники. У нас всё по кодам. Желтый – для страдающих хроническими заболеваниями. Синий – для тех, кому требуются консультации других специалистов.

– Очень удобно.

– Ой, вы даже не представляете насколько! – Хихикнув, девица подбоченилась, отставив крутое бедро. – Знаете, – интимно произнесла она, наклонившись ближе и обдав меня волной какого-то приятного аромата, – если строго между нами, то бедному ребенку крайне не повезло с мамашей.

– Понимаю, что вы имеете в виду. – Я кивнул, совершенно не понимая, что она имела в виду, но надеясь, что она мне объяснит. Люди обычно так и поступают, когда вы не проявляете особого любопытства к сказанному.

– Я в том смысле, что она совсем без царя в голове, ужасно рассеянная – мать то есть. Как сюда ни придет, так вечно что-нибудь забудет или потеряет. Раз вот сумочку. В другой раз ключи в машине захлопнула. Совершенно несобранная.

Я сочувственно хмыкнул.

– Правда, в жизни ей порядком досталось: с детства на ферме горбатилась, а потом вышла за парня, который попал в тюрь…

– Сэнди.

Мы разом обернулись и увидели невысокую пожилую даму, стоящую в дверях со сложенными на груди руками. Короткая седая прическа облегала ее голову как шлем. С шеи свисали очки на цепочке. Она тоже была во всем белом, на ней это действительно выглядело как униформа. Согласно бейджику звали ее Эдна.

Я сразу ее узнал. Правая рука доктора. Она наверняка работала у него еще с тех самых пор, как он вывесил на дверях кабинета табличку со своим собственным именем, и получала те же деньги, с которых начинала. Но не важно, она не за барышом гналась. Втайне она была влюблена в Великого Человека. Я мог поставить все на свете, что она зовет его «Доктор». Без фамилии. Просто «Доктор» с большой буквы. Как будто он один такой на всем белом свете.

– Там надо карточки заполнить, – сказала она.

– Хорошо, Эдна. – Сэнди повернулась ко мне, кинула на меня заговорщицкий взгляд – типа ну и зануда эта старая ведьма! – и покачивающейся походкой манекенщицы выплыла в коридор.

– Вам чем-нибудь помочь? – спросила Эдна, по-прежнему скрестив руки на груди.

– Нет, спасибо.

– Ну хорошо, доктор сейчас придет.

– Благодарю вас.

С подобной убийственной вежливостью, наверное, в старину обращались друг к другу дуэлянты, подступая к барьеру со взведенными пистолетами в руках.

Ее взгляд давал мне понять, что моего присутствия здесь она решительно не одобряет. Вне всякого сомнения, все, что способно нарушить заведенный распорядок Доктора, рассматривалось как посягательство на Высшие Сферы. Но в конце концов Эдна все-таки убралась, оставив меня в кабинете одного.

Воспользовавшись случаем, я огляделся. Порядком обшарпанный письменный стол красного дерева усыпали горы медицинских карточек, журналов, справочников, писем и пробных образцов лекарств, среди которых пристроилась стеклянная банка, доверху наполненная канцелярскими скрепками. Кресло за столом и то, в котором я устроился, некогда были классными вещицами – глянцевая кожа, – но оба давно состарились и потрескались.