— Мой Роджер справится, — с гордостью произнес его отец.

Вопрос состоял в том, трезв ли Роджер в данный момент. Борьба парня с демонами-искусителями широко обсуждалась обитателями Бокс-Хилла. И большинство из них обычно знали, под кайфом ли он в тот или иной момент.

— Последние дни Роджер в отличной форме, — поспешил заверить всех его отец, хоть и прозвучало это не слишком убедительно. Но ситуация требовала принятия быстрых решений и, отметя все сомнения, Эгги спросил:

— Где он?

— Дома.

Ну конечно, дома. Роджер никогда не выходил из дома. Куда ему ехать?..

За несколько минут дамы умудрились собрать большую коробку с сандвичами и прочей снедью. Эгги и Кальвина обнимали, поздравляли, всячески подбадривали, словно они отправлялись на фронт, защищать родной округ от врага. А когда они наконец тронулись в путь спасать жизнь Бейли, все собравшиеся долго махали вслед отважным молодым парням.

Роджер ждал на улице, у почтового ящика, и, когда пикап притормозил, наклонился к окну со стороны водителя и спросил:

— Мы что, ночь там проведем?

— Вообще-то не планировали, — ответил Эгги.

— Ясно.

После недолгого спора было решено, что Роджер, как человек более хрупкого телосложения, должен сесть посередине, между Эгги и Кальвином — те были значительно крупнее и весили больше. Ему поставили на колени коробку с едой, и не успел пикап и на милю отъехать от Бокс-Хилла, как Роджер уже разворачивал сандвич с индейкой. Ему исполнилось двадцать семь, он был старшим из троицы, но прожитые годы никак нельзя было назвать благополучными. Он прошел через два развода и бесчисленные и неудачные попытки избавиться от пагубных пристрастий. Нервный и тощий, возбужденный наркотиками, он в момент умял первый сандвич и тотчас развернул второй. Эгги, весивший 250 фунтов, и Кальвин — 270, отказались. Последние два часа, проведенные в доме у матери Бейли, они усердно поедали пироги.

Первой темой разговора стал Бейли, человек, которого Роджер едва знал. А вот Эгги и Кальвин ходили вместе с ним в школу. Но поскольку все трое были холостяками, то неизбежно переключились на не менее волнующую тему — на секс. У Эгги была подружка, и он уверял, что наслаждается выгодами и преимуществами «качественного» во всех отношениях романа. Роджер трахал все, что шевелится, и вечно пребывал в поисках. Застенчивый Кальвин в двадцать один год еще оставался девственником, хотя никогда в том не признался бы. Чтобы не отставать от других, он лгал, уверяя, что у него уже была пара интрижек, хотя в детали не вдавался. Словом, все трое сильно преувеличивали, и все трое это знали.

Когда они въехали на территорию округа Полк, Роджер сказал:

— Притормози-ка вон там, друг, у «Голубой точки». Мне надо отлить.

Эгги остановил машину перед входом в местный супермаркет. Роджер забежал в дверь.

— Думаешь, он там выпивает? — спросил Кальвин, пока они ждали.

— Его папаша уверяет, что он завязал.

— Папаша тоже врун порядочный.

Как и следовало ожидать, через несколько минут Роджер выскочил из магазина с упаковкой баночного пива.