Культура прошлого сохраняется не только в шедеврах архитектурного искусства, в литературе и живописи, но и в тех своих малых формах, на которые чаще всего обращает внимание лишь узкий круг людей – от профессионалов до любителей-коллекционеров. В их перечне присутствуют различного рода официальные документы, старинные фотографии и негативы к ним, письма, этикетки, визитки, почтовые открытки с видами городов России.

ПОЛТОРА ВЕКА СИБИРСКОЙ ФОТОГРАФИИ

Обстоятельства, при которых приходится писать памятные, долговые расписки или оформлять подписку, в жизни деловых людей складываются столь часто, что документы этого вида эпистолярного жанра редко сохраняются на продолжительное время. Ну написал, сдержал слово и без сожаления порвал и выбросил ненужную бумажку. Но иногда, в особо редких случаях, расписки превращаются в ценный исторический раритет. Еще реже такие документы чудом попадают в руки исследователей и доходят до читателей. Вот одна из таких расписок: «В присутствии Ялуторовского полицейского управления мы, нижеподписавшиеся, проживающие в городе Ялуторовске находящиеся под надзором полиции государственные и политические преступники, выслушав предписание господина, состоящего в должности тобольского гражданского губернатора, от 8-го настоящего месяца за номером 18, дали эту подписку в том, что обязываемся не иметь у себя дагеротипов, и что в настоящее время таковых у себя не имеем. В том подписуемся: Иван Пущин, Евгений Оболенский, Иван Якушкин, Василий Тизенгаузен, Матвей Муравьев-Апостол» (орфография и пунктуация сохранена в соответствии с оригиналом).

Что же произошло с декабристами в Ялуторовске? В октябре 1843 года сестра декабриста И.И. Пущина отправила ему из Москвы письмо в Туринск. В письме сообщалось, что дагеротипы, в современной терминологии – фотографии (в те годы на серебряных пластинах, а не на бумаге), широко распространяются в столице. В завершение письма сестра обещала прислать образцы. Надо полагать, слово сестра сдержала, и дагеротипы были отправлены И. Пущину в Ялуторовск, куда он приехал на поселение в июле 1843 года.

Во всяком случае, когда весной 1845 года отставной французский инженер-подпоручик, а позже – литограф, А. Давиньон приехал со своей аппаратурой к декабристам, то встретил в Сибири людей, достаточно осведомленных о процессе дагеротипии. С тех пор имена И. Пущина и А. Давиньона навсегда вписались в историю сибирской фотографии, они стали ее крестниками, а город Ялуторовск по праву можно считать родиной сибирской фотографии.

Что же это был за человек, А. Давиньон? Он приехал в Санкт-Петербург в 1842 году из Франции спустя три года после того, как его соотечественник Л.Ж. Дагер впервые добился возможности надежной светозаписи на посеребренных пластинках. Армия увлеченных дагеротипистов росла во Франции не по дням, а по часам. Увлекся дагеротипией после отставки из армии и Давиньон. Не выдержав, однако, у себя на родине жесткой конкуренции, он решил поехать в Россию и завести там свое дело.

На Николаевской улице в Санкт-Петербурге А. Давиньон открыл дагеротипный павильон. Вопреки ожиданиям, фотобизнес французского переселенца не принес ему ожидаемых прибылей. Чтобы как-то поправить свои дела, А. Давиньон решил предпринять путешествие по Уралу и Сибири с намерением сфотографировать замечательные уголки природы, города и знатных людей. Он побывал в Екатеринбурге, Тюмени, Ялуторовске, Томске, Красноярске и Иркутске. Везде охотно снимал декабристов, справедливо полагая, что их портреты, запретный плод, будут хорошо раскупаться.

Он не учел лишь, что работает не во Франции, а в крепостнической России. Расплата за беспечность пришла без промедления. По доносу в третье жандармское отделение А. Давиньон был арестован, у него отобрали все крамольные пластинки-дощечки с портретами декабристов и их жен. Доказательства искать не пришлось: на обороте каждой из дощечек стояло имя предпринимателя-фотографа и его фирменный знак. Спасла Давиньона принадлежность к гражданству Франции да расписка, а точнее – подписка с обязательством не снимать впредь портретов с государственных преступников.

Вот ее текст: «1845 года, декабря 31 дня, я, нижеподписавшийся, дал сию подписку в том, что не имею у себя ни одного портрета, снятого мною в Сибири посредством дагеротипа, с некоторых государственных преступников, и если когда буду путешествовать, то обязуюсь под строгою по законам ответственностью не снимать портретов с упоминутых преступников».

На места ссылки декабристов императором Николаем I были отправлены высочайшие повеления: «...воспретить поселенцам из государственных преступников на будущее время снимать с себя портреты и отправлять оные, дабы не обращали на себя неуместного внимания. Извольте приказать, чтобы были отобраны все портреты, а также принадлежности дагеротипов».

Тогда-то и появилась расписка-подписка, с которой и начался наш рассказ. Полицейский обыск в квартирах декабристов не дал результатов: хозяева крамольной аппаратуры, заранее предупрежденные, все успели надежно спрятать. Как знать, может еще отыщутся они, позабытые, как в доме М. Муравьева-Апостола нашлась знаменитая бутылка с посланием потомкам и с которой начался музей декабристов в Ялуторовске?

Итак, как следует из документов, декабристы в Ялуторовске располагали как аппаратурой для съемки, так и сведениями о технологии изготовления дагеротипов. Можно полагать, что предприимчивый А. Давиньон продал им и фотоаппарат, и химикалии, и секреты получения портретов. С тех пор, с ялуторовской весны 1845 года, и ведет отчет история сибирского фотодела.

Сведения о деятельности А. Давиньона в г. Тюмени, к сожалению, утрачены. Первая фотография в городе была официально зарегистрирована в 1866 году спустя два десятилетия после экспериментов декабристов и Давиньона. Ее основателем стал поляк К.Н. Высоцкий (илл. 177). Уже в 1871 году он демонстрировал на публичной выставке в Тюмени виды города, пристаней, пароходов на р. Туре, портреты и фотокопии редких картин художников. Скончался К.Н. Высоцкий в Тюмени, похоронен на Текутьевском кладбище. Могила замечательного человека, пионера тюменской фотографии, как водится, утеряна...

Позже, в 1880–1914 годах, в Тюмени работали фотографы К. Винокуров, камышловские мещане Ф. и В. Соколовы, К. Черепанов, Т.К. Огибенин и В. Пономарев, В. Кривошеин. Н. Красильников, А. Маштаков, А. Шустер, Л.И. Родионов, В. Маргин, С. Кордонский, братья Козловы и другие. В Тобольске фотозаказы выполняли мастерские М.М. Уссаковской, И. Ипполитова, В.П. Туленкова, А. Мурина (илл. 176), Я. Фидлермана, омского мешанина И. Кадыша. М. Шустера. А.В. Цветкова (бывшая Е. Шредере), (илл. 178). В Ялуторовске содержали фотографии И. Кадыш. Ш. Вишняк, а в Ишиме П.П. Сухих, Н. Лузянов, Суслова, В. Никитин и П. Жилин. Многие из них продолжали работать и в первые годы после революции: М.М. Уссаковская, А.В. Цветков, Шустеры, В.М. Маргин, А. Ушаков и др. (илл. 179).