Таким был наставник И.Я. Словцова, советам и жизненному опыту которого он постоянно следовал и даже подражал в самом добром понимании этого слова.

Конец семидесятых годов стал в научном отношении для И.Я. Словцова необыкновенно продуктивным. Исследователь молод, ему только недавно перевалило за тридцать, он инициативен, охотно соглашается на экспедиционную поездку с минимальными затратами, подготовкой и несколькими помощниками. Только в такие годы люди способны на работу, в обычных условиях выполняемую десятками и сотнями сотрудников. Не иначе как самоотверженным и героическим стал труд И.Я. Словцова по однодневной переписи населения г. Омска в 1877 году. Вот как оценивали его современники (из отчета отдела Географического общества за 1880 г.): «Некоторые из членов общества опубликовали свои научные труды в других изданиях. Таков весьма почтенный и до настоящего времени почти единственный в своем роде труд И.Я. Словцова, вышедший пока в двух томах под названием «Материалы по истории и статистике Омска, извлеченные из однодневной переписи 1877 г.». По количеству собранных материалов это одна из наиболее полных из всех доселе бывших в России городских переписей, так что при проведении параллелей с другими городами и в конечных выводах г. Словцову весьма часто, за неимением соответствующих данных по русским городам, приходится в своем труде брать самые большие иностранные города – Лондон и Берлин».

Значение своего труда отчетливо сознавал и сам автор: «Делая сравнение Омска с мировыми столицами, мы не раз останавливались перед вопросом, выдержит ли такой небольшой городок (25 тысяч жителей обоего пола) это сравнение и не заслужит ли оно справедливые насмешки над нашей работой? Продолжать труд побуждала нас твердая уверенность, что в вопросах экономики, чрезвычайно сложных и запутанных, и в то же время в вопросах первостепенной важности, чем резче будут отличаться объекты сравнения, тем легче можно их обобщить и сделать выводы более надежные...».

В книге имеется интересная сводка исторических этапов становления Омска, описана деятельность школы азиатских языков. Ее воспитанники, толмачи-переводчики, готовились для обслуживания торговых караванов. Школа отличалась интернациональным составом: в ней впервые совместно обучались дети русских, татар и казахов.

Историческая хроника Омска, описанная И.Я. Словцовым, интересна также тем, что она в известной мере характеризует политическое лицо самого автора. Книга была издана с посвящением генерал-губернатору «как дань глубокого уважения к постоянному покровительству научным учреждениям в Западной Сибири». И.Я. Словцов всегда был весьма осторожен в оценках политических событий, особенно текущих, не обострял отношений с власть имущими, был с ними подчеркнуто-уважительно вежлив, являлся дисциплинированным чиновником[13]. По-видимому, это следует расценивать как дань времени, в котором он жил. Все это было замечено и оценено: многочисленные ордена, благодарности, периодические надбавки к пенсии, избрание почетным мировым судьей, назначение цензором Тюменской «Сибирской торговой газеты» и прочее. Считая, что описанное в книге «время слишком близко к нам и поэтому суждения наши могут показаться преждевременными», автор, тем не менее, вынужден описать в исторической хронике, что «пьянство, взяточничество, самоуправство были явлениями обыкновенными в Омске... Битье плетьми считалось делом обычным. Били за все и всякого, кого можно бить».

Год спустя, летом 1878 года, И. Я. Словцов получил предложение Западно-Сибирского отдела Географического общества совершить экспедиционную поездку в Кокчетавский уезд, после которой им были опубликованы путевые записки[14]. «Вполне сознавая трудность предстоящего дела, я, однако, – писал И. Я. Словцов, – согласился принять его, будучи вполне уверен, что если однолетней экскурсии будет недостаточно для выполнения возможных задач, то пробелы в исследованиях могут быть восполнены в следующие годы. Срок, выпавший на приготовление к экскурсии, был непродолжительным. В моем распоряжении было только каникулярное время. Окончив первого июня экзамены в Сибирской военной гимназии, пятого июня я отправился в дорогу с двумя спутниками...».

Путевые записки читаются легко, и по современным меркам они занимают положение популярного изложения путешествия. В книге – сочный язык, удачные литературные отступления, чисто научные вопросы описаны занимательно и читаются без утомления. Подробности быта населения, жизни животного мира, географические особенности края, словарь киргизских названий животных, рыб и насекомых – все это сохраняет интерес и до нашего времени. Приходится удивляться тщательности и работоспособности исследователя: все сделано за одно лето, точнее – за два месяца, а в «Записках» – 152 страницы! Поездка, как обычно, вновь пополнила коллекцию Словцова. Часть экспонатов он подарил музею Географического общества, среди которых были четыре большие каменные «бабы», доставленные, как записано в протоколе, «по настоянию И. Я. Словцова» и найденные в двухстах верстах к юго-востоку от Кокчетава. Там же Словцов осмотрел древние надписи. Музей пополнился чучелами монгольских и кокчетавских птиц (до 300 видов), минералами (80 образцов), богатой ботанической и зоологической коллекцией (1200 экз. растений и 380 видов жуков), несколькими древними каменными орудиями, среди них два молота, вырытых на пашнях около станицы Сандыктанской.

Деятельные результаты Кокчетавской экспедиции не только оправдали надежды отдела Географического общества, но и вселили у руководства надежду на расширение исследований. В протоколе обсуждалась очередная просьба к И.Я. Словцову о возобновлении поездки в Кокчетав или об экскурсии в Ялуторовский или Курганский округа с целью составления экономического их описания. Авторитет И.Я. Словцова, наделенного энциклопедическими знаниями и универсальной подготовкой, быстро возрастал. Во всех областях знаний, за которые он брался, от статистики и экономики до ботаники и археологии, удавалось получать новые, хорошо обоснованные результаты, публикации которых во всех случаях были украшением и гордостью «Записок» Географического общества. Неслучайно, начиная с первого тома изданий, когда общую редакцию «Записок» принял на себя губернатор Г.Е. Катанаев, последний, как отмечалось в протоколах, «в частных и более специальных случаях за справками и указаниями» обращался к И.Я. Словцову.

Судьба, однако, распорядилась по-своему: в июле 1879 года И.Я. Словцов был назначен директором Тюменского реального училища, подготовленного к торжественному открытию.

ТЮМЕНЬ, РЕАЛЬНОЕ УЧИЛИЩЕ

В 1878 году на углу Телеграфной и Царской улиц Тюмени (теперь – Красина и Республики) появилось красивое здание, выстроенное в стиле ренессанс по проекту архитектора и художника Петербургского университета Воротилова (илл. 53). Расходы по возведению дома взял на себя золотопромышленник П. И. Подаруев, в то время – Тюменский городской голова. В здании предполагалось разместить второе в Западной Сибири шестиклассное реальное училище.

Обычное в таких случаях рассмотрение возможных кандидатур на руководство училищем в Омском генерал-губернаторстве не было излишне длительным: кипучая деятельность и высокий авторитет И.Я. Словцова у всех были на виду. 18 августа 1879 года в тридцатипятилетнем возрасте он был назначен директором. Состоялся переезд семьи и многочисленных коллекций в Тюмень. Только коллекционные материалы, а их было 32 тюка, не говоря уже о домашних вещах, заняли всю палубу парохода в рейсе Омск – Тюмень. Местные газеты[15] широко осветили открытие училища. Это произошло 15 сентября того же года. Были произнесены речи о взаимном содействии семьи и школы. Вновь назначенный директор училища прочел историческую справку об учреждении училища, сообщил об итогах приемных испытаний, огласил список первых тридцати пяти учеников, принятых в первый и второй классы. «Заведение, – говорил Словцов, – не даст чувствовать недостатка в количестве учащейся молодежи, ибо для Сибири потребность в учебных заведениях можно назвать неизмеримою».

Учебное здание еще не было полностью построено, и открытие училища предполагалось только через год, но, учитывая желание тюменского общества, предоставившего училищу временные помещения, открытие состоялось для первых двух классов. Занятия начались сразу же после торжеств. Присутствовавшие отмечали, что двухэтажное каменное здание не имеет себе равных по красоте и величию среди городов Западной Сибири и стало подлинным украшением города.

Верхний этаж имел более двадцати комнат, где размещались классы, кабинеты, рисовальный и актовый залы, библиотека и комната педсовета. Нижний этаж занимали приготовительный класс, физический, естественно-исторический и механический кабинеты, канцелярия и квартира директора. Существовал подвальный этаж. Здесь оборудовали кабинеты черчения, физическую и химическую лаборатории, гимнастический зал, столярную мастерскую и склады.

Когда вводится в строй новое учебное здание, администрации приходится решать множество неожиданных проблем: какая будет система нумераций классов и кабинетов; как расположить столы в классе относительно падающего из окон света; где должно быть больше классов в здании относительно солнечной стороны; каким образом с первых шагов работы училища выработать у реалистов и учителей особое бережное отношение к приборам, оборудованию, книгам; где расположить фундаментальную библиотеку с тем, чтобы вход в нее всегда был радостным и торжественным событием. И. Я. Словцов и по опыту работы в Омске, и психологически был подготовлен к ответам на эти непростые вопросы. В любом деле важно иметь хороших помощников, а для него, руководителя учреждения, надо было четко определить, что делать в первую очередь и как делать.

Особое внимание было уделено фундаментальной библиотеке. Вскоре после открытия она располагала двумя залами с более чем девятью тысячами томов книжной продукции. Для сравнения можно привести данные из отчета училища за 1915 год, спустя 10 лет после ухода Словцова с поста директора. Библиотека не только не обогатилась новыми поступлениями, но количество книг сократилось на 600 названий. То, что было создано И. Я. Словцовым, более не пополнялось.

Естественно-исторический кабинет состоял из нескольких отделений: космографического и археологического, минералогического и ботанического. Имелись отделения приборов и инструментов, рисунков и таблиц и, наконец, специальное помещение было выделено под музей. Если директор имеет свои особые интересы или пристрастия к каким-либо отдельным направлениям учебной деятельности, то они, как правило, процветают. И это вполне объяснимо: на другие направления времени и сил просто не хватает даже у самого энергичного руководителя. Для Словцова это были библиотека, кабинеты и музей. Музей полностью состоял из экспонатов, собранных И.Я. Словцовым.

Судьба музея необычна и трудна. Его коллекции поначалу, пока шла достройка здания, размещались в клубе приказчиков (теперь – здание филармонии), а позднее, с 1880 года, в здании училища и в домашних кабинетах директора. В одной из своих последних книг, изданной в конце жизни, Иван Яковлевич с горечью писал о несчастье, постигшем его коллекцию, которую он собирал в течение тридцати пяти лет[16]. Лучшая часть экспозиции, ее половина, полностью погибла при пожаре, случившемся в Москве в 1891 году при перевозке коллекции в Петербург Российскую академию наук, где предполагалась ее демонстрация.

Сохранившаяся часть коллекции, не раз вновь подвергавшаяся разорению, например, при перевозке в Омск в 1911 году на промышленную выставку, оказалась достаточной для создания солидного краеведческого музея и в после 1917 года. Уникальное собрание до сих пор радует глаз и будит мысль многочисленных посетителей музея, благодарных его создателю.

Несмотря на очевидную ценность коллекции, ее обладатель далеко не сразу получил разрешение на открытие музейной экспозиции. С помощью меценатов и общественности она стала доступной спустя несколько лет. Музей открывался для публики по воскресеньям и праздничным дням. Пояснения давали ученики старших классов училища.