Трехуровневая бронзовая клепсидра девятого века тихой капелью отсчитывала время.
Когда нижний желобок перестуком отметил очередной истекший час, Халифа бросила калам и потянулась. Уровень воды в прозрачном цилиндре у пола показывал одиннадцать часов.
— Разве то, что я теперь невосприимчива к ожогам, так важно? — с затаенной надеждой поинтересовалась девушка. — Это ужасно сложно…
— Это очень важно! — поднял палец Гиляр. — Я подозреваю, что именно эти ваши проявления и лягут в основу аниформы. Не расслабляйтесь, вам еще нужно закончить расчет по питанию.
— Да, — что-то быстро дописывая, добавила Лейла. — Ты зря его отложила, он мне как раз сейчас понадобится. И нечего морщиться — вкусовые пристрастия мага иногда могут сказать о его аниформе больше, чем все остальное.
— Я даже не знаю, что именно теперь больше всего люблю, — капризно протянула Халифа. — Мои вкусы тоже изменились. Разве что пристрастилась к острому. Все со специями…
— Это точно, — кивнула Лейла, поворачиваясь к наставнику. — Дивы не успевают пополнять возле нас перечницу в обеденном зале. Она его скоро даже в десерт будет класть.
Гиляр сиял так, словно только что совершил предсказание века.
— Я предвидел что-нибудь в этом роде. Дописывайте быстренько, и я сам подставлю все в конечную формулу.
Увидев свет в конце тоннеля, девушки застрочили с удвоенной энергией. Когда они закончили, наставник принялся быстро вписывать результаты в итоговый лист.
— Ну у тебя и расчет, — пробормотала Лейла. — Раза в три побольше моего.
— Сама я бы ни за что не справилась, — заметила Халифа, заглядывая через плечо Гиляра в пергамент. Дописав, тот нахмурился.
— Погодите-ка. Где-то ошибка.
Халифа отвернула конец пергамента.
— Ящерица? Ну, конечно, ошибка. Я должна быть змеей!
— Нет-нет, тут все правильно, змея — это преимущественно мужская аниформа.
Ошибка где-то в другом месте, — он принялся перепроверять расчеты Халифы.
Девушки тем временем потихоньку зевали.
— Есть! — воскликнул наставник и быстро переделал результат. — Точно! Я оказался прав! Я гений!
Халифа подскочила к нему и уставилась в пергамент.