Хельга хмуро оглядывалась. — У легиона быстрые ховеры, нас догонят.
— Посмотрим, — сказал Метельский.
Внизу плыли леса и скалы, приближалась белоснежная стена Катунского хребта. Хельга молчала, прикрыв глаза, потом глянула на Метельского:
— Я бегло посмотрела новости. Про то, что случилось в Иогаче — ничего, а задать поиск я побоялась, меня сразу вычислят. Хотя и так наверное отслеживают.
Выходит, до сих пор за ними могли проследить?.. А «Сивилла», похоже, обрела новую, более яркую индивидуальность.
Слева осталась двурогая Белуха. Глайдер полетел над рекой, стиснутой горами. Обогнули отрог, и стало видно, что из ущелья впереди поднимается дым.
— Что такое? — сказал Метельский, вглядываясь в карту. — Это как раз, где Катунь-град.
Глайдер приблизился к поселению. Хельга охнула.
Какое-то время назад здесь бушевал пожар — здания стояли обгорелыми остовами, — но сейчас открытого огня уже не было. Лишь кое-где над почернелыми руинами поднимался дым, и сильно пахло гарью.
— Вот здесь стоял университет, — сквозь зубы сказал Метельский, — самое высокое здание в городе. Ему здорово досталось.
Действительно, стены обрушились, а несущие конструкции из сталепласта были покорежены.
— Где же были пожарные? — сказала Хельга, вглядываясь в пепелище. — Почему не тушили? Вон, еще дымит. Я параллельно просматриваю местные новости, там опять ничего. Как и об Иогаче.
Метельский сбавил скорость, но ниже опускаться не стал — мало ли что?
«Есть, Лон. Но она закрытая, лишь для администрации Мадоса. Кводрион может нарушить запрет только в случае непосредственной угрозы жизни».
А вот это надо запомнить.
— Людей не видно. — сказал он Хельге. — И никаких тел. Все-таки спущусь пониже.
Он повел штурвал от себя, и руины стали наплывать, как черные поломанные зубы.