— Сколько же мы прошли, капитан?

— Почти двенадцать тысяч морских миль, ваше императорское высочество.

— Однако… Соскучились по дому?

— Конечно! Только для нас путешествие пока не заканчивается. До базы в Кронштадте еще идти и идти. И неизвестно, какие у командования на нас виды… Но ничего, команда здорова, исполнена энтузиазма и готова исполнить любой приказ, — закончил он преувеличенно бодрым тоном.

— Кстати, Николай Николаевич, просветите меня по поводу телесных наказаний на флоте, что-то я запамятовал…

У Ломена приподнялись брови:

— Телесные наказания для нижних чинов были отменены высочайшим повелением в 1863 году. Ваш августейший дед, император Александр II, запретил порку кошками как в мирное, так и в военное время… — завершил он рассказ невысказанным вопросом.

— Я стал свидетелем неприятной сцены…

— Лейтенант Курош, как я понимаю?

— Вы знаете о его… упражнениях?

— Да, ваше императорское высочество.

— Так почему не прекратите? Почему на вашем корабле подобное возможно, — слово «вашем» я выделил особо.

— Лейтенант Курош потомственный моряк, сын контр-адмирала Парфения Александровича Куроша…

— Как мне кажется, это не основание для нарушения высочайшей воли… Николай Николаевич, прошу вас принять меры к тому, чтобы подобные события более не повторялись. Нельзя марать честь русского императорского флота.

Расставшись с капитаном, я отправился к себе в каюту. Дорога к нейе проходила мимо офицерской кают-компании. Дверь оказалась приоткрыта, из-за нее слышались голоса моих попутчиков. Понимая, что рискую, тем не менее притормозил и решил послушать, о чем идет речь. Начала разговора я не услышал, но он был явно обо мне.

— …после происшествия сильно изменился, — проговорил, если не ошибаюсь, Волков.

— Сие вполне объяснимо, — рассудительно сказал Барятинский, — его императорское высочество пережил жестокое покушение, несколько дней провел прикованным к постели. Полагаю, полученные травмы объясняют его желание больше отдыхать и проводить время вне компании…

— Допустим, а как объяснить тот факт, что в общении с нами он перешел на чины? Большую часть пути мы обходились без них…

— Быть может, его императорское высочество обижен на нас? Мы были рядом в тот злополучный день, однако первыми на помощь пришли простые рикши и его высочество принц Георг, — заметил Кочубей после паузы.

— Признаться, я тоже об этом думал, — подключился к разговору Ухтомский.