Большинство последовало за ним и отправилось разыскивать орехи; но, к ужасу своему, им пришлось убедиться, что драгоценных плодов было очень немного; и на земле, и на деревьях их невозможно было собрать столько, чтобы их хватило на двухдневное пропитание.
- Ничего не поделаешь, - воскликнул один, - нам придется приняться за своих коней!
- Может быть, и придется, - хмуро ответил ему другой, - но для этого еще время впереди. Пока-то еще каждый из нас может затянуть потуже свой пояс.
Воду поделили, налив каждому по маленькому кубку. В посуде еще оставалось немного воды, но бедные лошади томились жаждой.
- Позаботимся о лошадях, - сказал Сегэн, вытащив свой нож и начав срезать один из плодов кактуса. Все остальные тотчас последовали его примеру.
Когда плоды были очищены от кожуры и колючек и взрезаны, из них потекла прохладная клейкая жидкость, и истомленные животные стали жадно перемалывать зубами протянутый им сочный корм. Он был для них одновременно и пищей, и питьем.
В таких занятиях и заботах прошел первый, за ним второй и третий день. К вечеру второго дня мясо, заготовлявшееся индейцами, уже сильно потемнело и покоробилось, а теперь, после полудня третьего дня, оно уже было почти черно и, следовательно, благодаря палящему солнцу, было совсем готово для укладки.
Отправятся ли наконец индейцы?
Затуманенными глазами наблюдали изголодавшиеся охотники - они все еще не могли решиться заколоть какую-нибудь лошадь - за каждым движением своего врага. Если индейцы останутся в лагере еще и на эту ночь, судьба одной из лошадей должна будет решиться: голод слишком ужасно терзал внутренности, и дальше не было сил терпеть...
Но нет! Спустя немного времени они увидели отрадный признак. Индейцы уселись вокруг костров и занялись возобновлением рисунков на теле и лице. Охотники знали, что это значит. Прошел еще час, в лагере началось необычайное движение; было ясно, что последовал приказ собираться в путь.
- Чудо, чудо! Смотрите, смотрите! - взволнованно и радостно зашептали охотники друг другу, едва заметили сборы. - Снимаются! Слава Богу! Уходят!
Они не ошиблись. Им было видно, как индейцы снимали с веревок мясо и увязывали его. Затем каждый побежал к своей лошади, выдернул кол, привел коня, потом набрал воды, оседлал и повесил над седлом тюк с мясом. Потом собрали оружие и вскочили в седла.
Еще минута - все стали в известном порядке и потянулись длинным рядом на юг.
Прежде тронулся большой отряд, потом, тем же путем, за ним последовал меньший... Но нет! Что это? Он сворачивает?.. Навахо вдруг подались влево и направились на восток, через прерию - прямо на "Коровье око".
XVII. Дакома, вождь навахо
Первым побуждением охотников, почувствовавших себя наконец свободными, было побежать вниз к ручью и утолить жажду, а затем и голод. Они собирались наброситься на полуобглоданные кости буйволового мяса, валявшиеся во множестве по степи. Но более опытные из них удержали остальных от такой неосторожности.
- Подождите, пока они совсем уйдут, - сказал старый Рубэ, - через несколько минут они скроются из наших глаз.
Как ни велико было всеобщее нетерпение, охотники последовали этому совету. Чтобы время прошло незаметно, они спустились в чащу и там занялись приготовлениями к отъезду: сняли с лошадей одеяла, в которых они чуть не ослепли и не задохнулись, и оседлали их.
Бедные животные как будто понимали, что их освобождение близко. Пока некоторые были заняты лошадьми, стража оставалась на вершине холма для наблюдения за обоими отрядами и для оповещения своих товарищей, когда головы индейцев скроются за горизонтом степи.
- Хотелось бы мне знать, зачем навахо отправились по пути на "Коровье око"? - заметил несколько озабоченно Сегэн. - Хорошо, что наши товарищи не остались там.