Миновав столик с «Нестором», я наклоняюсь, срываю с задней стенки «Нестора» «стукача» и радостно объявляю:
— Да вот же они! Видать, сорвались с общего кольца, пока я их на пальце крутил.
А теперь, когда «стукач» занял свое место в боковом кармане пиджака, можно задать вопрос «в лоб».
— Слушай, Петя, я уже тебя спрашивал… По дороге сюда я заглянул в машзал, и мне показалось странным…
— А, ты вот что имел в виду! — широко улыбается Пеночкин. — Было дело, было! Временами систему обмена так лихорадило, что я боялся, оптические кабели расплавятся!
— А теперь что? Не лихорадит?
— Нет! — торжественно объявляет Петя. — Десять
минут назад я наконец-то выяснил, в чем корень зла. Оказывается, у меня была одна весьма нетривиальная ошибочка в протоколах обмена. Два месяца я пытался ее найти — и только сегодня понял что к чему.
Возможно, все так и есть. Хорошо бы. Гора с плеч — гораздо приятнее, чем голова с того же самого места. Не следовало все-таки умножать число сущностей сверх необходимого. Но радоваться вместе с Петей я не спешу. Профессиональная привычка. Да и непонятные числа, запущенные триумфатором в «Эллипс» за минуту до приступа, меня все-таки беспокоят.
— А в чем она заключалась, ты не мог бы пояснить? Показать, так сказать, на пальцах?
— В принципе… Отчего же… — усиленно мигает Петя. — Объяснить в двух словах или показать на трех пальцах, конечно, можно. Но нужно ли? Ошибка исправлена, в «Неводе» все равно совсем другая система обмена… Давай не будем, Ладно?
Значит, обиделся-таки. А сразу виду не подал…
— Да не могу я отсрочить его запуск, не могу! Я — всего лишь мелкий клерк в Управлении, и не в моих силах… — начинаю я было утешать Петю и, словно споткнувшись, замолкаю на середине фразы. До меня, наконец, доходит, какую фигуру он мог бы показать мне на трех пальцах.
Пеночкин, уперев ладони в бедра и широко расставив локти, смотрит на меня своими близорукими глазами, чистыми и невинными, и я начинаю сомневаться, правильно ли…
— Ты тоже не обижайся, — расставляет он точки над «и». — Я собираюсь патент взять на бесконфликтную систему обмена. И до поры — до времени мне не хотелось бы… разглашать…
Чтоб тебя! Значит, я все понял правильно. Да кто ты такой, подшучивать надо мной?
— Что же ты не доложил по инстанциям, как положено? И даже в журнале дежурного ни единой отметки не сделал! Нехорошо! — упрекаю я Петю.
— Победителей не судят! — ухмыляется он, нагло подмигивая и нахально закидывая руки за голову.
— Еще как судят! Завтра же напишешь объяснительную на имя начальника Управления. По журналам соседних «вэцэ» мы выясним, сколько «Эллипс» простоял по твоей милости, и предложим возместить ущерб!
Руки Пеночкина медленно сползают на колени, лицо вытягивается. Еще раньше с лица слетает игривая улыбка — словно фуражка с головы дуэлянта, сбитая метким выстрелом.