– В квартирах первого этажа живут с семьями слесарь, электрик и лифтер. Жена электрика прекрасно готовит.

– Не понял?

– Ты платишь сто рублей в месяц и отдаешь талоны продаттестата. Взамен получаешь вкусное питание и чистую посуду.

Кто бы возражал! Начальник КЭУ тут же позвонил по внутреннему телефону и помог составить почти ресторанное меню. А далее по голове ударил нежданчик. После ухода поварихи Костя забрался в ванну, а когда вышел, обнаружил в квартире соседку. Наскоро превратив полотенце в набедренную повязку, он вежливо поздоровался, а женщина в ответ похлопала его ладошкой по животу:

– Испугался?

Вульгарное поведение вызвало ответную злость, он взял ее за бедра и медленно, но сильно привлек к себе. Женщина сдавленно охнула и прильнула всем телом. За месяц много чего накопилось, и Костя отнес соседку в кровать. После часа африканских страстей спальня напоминала поле боя, а утомленная пара притихла на полу между бельевой тумбочкой и шкафом.

– Мне пора, – женщина принялась собирать разбросанную одежду, – вечером приходи к нам ужинать.

Его действительно пригласили, пришел сам начальник политотдела, просто, без чинов позвал смотреть телевизор. Показывали кинофильм «Мы из Кронштадта» с недовольными комментариями хозяина. Затем перешли в столовую, где Ефим Наумович за рюмкой коньяка познакомил молодую жену Катеньку с новым соседом. Так началась новая полухолостяцкая жизнь.

Едва Костя освоился в служебной квартире, как получил приказ срочно ехать в Стрельну. Маленький деревянный трамвай неспешно телепал мимо летних дач придворной знати времен Екатерины Второй. После Путиловского завода начались новостройки из добротных «сталинских» многоэтажек, затем потянулись поля пригородного совхоза. Через два часа трамвай по косой поднялся на горку и кондуктор крикнула:

– Кому военно-морское училище? – и дважды дернула за веревочку звонка.

Это Константиновский дворец, а Косте надо спуститься на Нижнюю улицу. Указанная в предписании казарма встретила жаром натопленных печей и взводом милиционеров с пограничниками. Устроившись на свободной койке, он познакомился с новыми товарищами и присоединился ко всеобщему гаданию. Каждый выдвигал свою версию столь необычных сборов, но никто не вспоминал войну.

Действительно, в первых числах декабря морские пехотинцы Кронштадта взяли все финские острова, включая Гогланд. Сдавшиеся без сопротивления гарнизоны отправлялись в лагеря для пленных, а укрепления заняли матросы береговой обороны. На севере тоже обошлось без эксцессов, финны организованно, без единого выстрела покинули Никель и Печенгу. Причем полковыми колоннами отправились не домой, а перешли на территорию СССР.

На Карельском перешейке тоже тихо, стотысячное войско Остермана ни разу не стрельнуло в десятитысячную Седьмую армию. Хлопотно лишь в Центральной Карелии. Финны снежной лавиной вывалились из леса в надежде с ходу захватить Кандалакшу и Петрозаводск. Атака имела шансы на успех, оба города – без военных гарнизонов, а горстке милиционеров не устоять перед трехсоттысячным войском. Положение спасли пограничники и охотники: первые сообщили о прорыве границы, а вторые отследили направление и темп движения.

Нешуточный лыжный марафон в сто двадцать километров завершился у железной дороги залпами пушек бронепоездов серии «ОБ-3». Финские солдаты разбежались по лесу, а бронепоезда с десантом ушли в глубь Центральной Карелии. В результате батальон РККА занял узловую станцию Суоярви, отрезав северную группу войск финской армии от баз снабжения. Рейд бронепоездов фактически решил исход войны на севере.