– Ну, мое желание пока и не пропало, Константин Сергеевич, пусть расскажет, а потом вы сами решите, что мне с ней сделать.

Анника и Вильма были с самого детства очень похожи друг на друга, причем не только внешне, но и по характеру, что нечасто случается у близнецов. Их мать, весьма строгая женщина, очень не хотела, чтобы они зацикливались друг на друге, и поэтому старалась воспитать каждую девочку как отдельную личность. Сестры ходили в разные школы, а потом и в институты. Так стало ясно, что Анника больше тяготеет к гуманитарным наукам, а вот Вильме нравились сложные технические вещи. Анника не раз рассказывала своей сестре, что она начала практиковать осознанные сновидения, и что перед ней открылся совершенно новый мир, да и не один, а сразу куча. Конечно, сестра ей не верила, так как откровенно считала все это вымыслом или плодом разыгравшегося воображения. Она пробовала и сама, но у нее это выходило из рук вон плохо. Она редко могла осознаваться, а при удачном входе обычно быстро теряла контроль над сновидением, и ее выбивало. О путешествиях на нижние уровни не могло идти и речи. Сестры виделись не очень часто. Анника уехала в Москву, а Вильма долгое время оставалась в Таллине. Он ей нравился гораздо больше, чем шумный муравейник. Сестры виделись только по праздникам, каждая жила своей жизнью, но год назад Анника попросила Вильму переехать в Москву. К тому времени у нее уже была машина, хорошая работа и дача в Подмосковье.

– Год назад? – уточнил Костя.

– Да, именно. Я начала жить с ней, и она стала меня учить всему, что знала сама, но времени было очень мало. Она словно чувствовала, что с ней случится что-то нехорошее.

– И что случилось? – спросила нетерпеливая Ирина.

– Анника погибла месяц назад.

– Как, – тихо спросил Костя, – месяц назад? Я помню, она брала отпуск на две недели и почти не выходила на связь. Это время ушло на похороны и подлог? Так ведь?

– Да. Никто не знал об этом, кроме наших родителей, которые были в Таллине. Они приезжали на несколько дней.

– Как она умерла? Нам нужны подробности, – попросил я.

– Она не проснулась.

– Стоп, – Костя поднял руку, – вы точно в этом уверены? Может быть, она впала в летаргический сон? Кома?

– Исключено, – ответила плачущая девушка, – ее тело осмотрели врачи и забрали в морг.

– Зная нашу медицину, я бы все проверил раз десять.

– Какая разница, – влез в разговор я, – все равно было вскрытие. Там же не полные идиоты сидят. Если она ничем не болела, то точно вскроют. Как она выглядела?

– В заключении было сказано, что на теле присутствуют многочисленные гематомы и ссадины.

Костя поднял палец вверх.

– Анника была слишком самонадеянной ведьмой, очень хорошей прорицательницей, – тихо сказал он, – но, видимо, слабым воином.

– А нельзя быть всем сразу, – согласился я, вспоминая ночное сражение, – система классов преследует нас даже здесь, это только у тебя в Ардении ее нет.

– Она столкнулась с кем-то, кто был сильнее ее, причем многократно, – продолжал Костя, – может быть, это и была дану?

– Может быть. Они вполне могли встретиться в Лимбо, договориться, и дану помогла Аннике умереть, но это бредовая идея. Скорее всего, она ушла слишком далеко и попала в место без возврата, о котором никто из нас не знает. Поняла, что должна сбросить скафандр, и ушла в Лимбо. Она же ведь вернулась, да? – спросил я Вильму. – Стала приходить в ваши сны каждую ночь и рассказывать о том, что произойдет. Мы вообще не знаем, была ли она иссушена. Приходила же?