Он позволил бабочнику осмотреть его, даже взять кровь, чтобы тот разобрался, однако Высший только хмурился, разглядывая образцы.
─ Без обид, но это ты сотворил тот ужасный кокон, ─ раздражался Громов всё больше, ходя из стороны в сторону и борясь с головокружением, хотя прежний он обладал завидным терпением в любой ситуации. ─ Я после него даже Рину не могу чувствовать… Кто знает, что эта штуковина со мной ещё сделала?
Роланд покачал головой, раздражённым таким поведением вампира, но внезапно застыл от посетившей его догадки.
─ Погоди-ка… Ты ведь чувствовал её боль раньше, верно? Значит, к тебе просто начала возвращаться эта способность!
─ Что ты пытаешь мне сказать, умник? ─ потирая пульсирующие виски, устало спросил мужчина, наконец, присев. ─ Мой мозг сейчас может думать только о ней, и почему-то хочется нормальной еды … Объясни по существу.
─ А солёненького тебе не хочется? ─ почти весело хмыкнул тот, глядя на совсем растерявшегося брюнета, разразившегося в ответ длинной тирадой на древне-японском. Посылать он умел на разных языках, но особенно красочно получалось именно с этим диалектом. Заслушаться можно.
Но тут вмешался вошедший Повелитель.
─ Он пытается сказать, что тянуть с решением нам нельзя, сынок. Похоже, Рина носит твоего ребёнка, Ник, и мы больше не можем сидеть, сложа руки.
В комнате словно вмиг сгустились тени и запахло палёным – вампир, опустивший голову и занавесившись чёрным шёлком волос, спрятал свои пугающие глаза ото всех, с силой вцепившись в стул, спинка которого тлела в его ладонях.
Так же тлела и его ярость, а если бы можно было убить себя заново, он бы с радостью это сделал. Собственноручно пронзил бы себя мечом.
По всему старому замку задрожали вдруг стены и пол, задребезжали магические стёкла, способные выдержать ярость даже тысячи баньши… Задребезжали и вылетели, разбиваясь на крохотные осколки.
Зверь больше не мог сидеть взаперти.
Глава 5
* * *
Громов метался из угла в угол, стены сотрясались от мощи его магии, и вампир чувствовал, что как никогда близок к потере рассудка. Его словно разрывали на части, каждая из которых хотела быть рядом с Дариной, оберегать её, защищать и сделать всё, чтобы никто больше не смел тянуть к ней свои мерзкие лапы… Но он всё ещё был здесь.
─ Ты так ничего не добьёшься – только академию разнесёшь, ─ пытался успокоить его Роланд. ─ Подумай о том, куда пойдут эти дети.
─ Дети? ─ рычал мужчина. ─ Мой ещё не рождённый ребёнок там, и, поверь, меня мало волнует что-то кроме этого…
─ Возьми себя в руки! ─ вмешался Повелитель, вставая напротив Ника, и две силы столкнулись в тёмном зале, заставляя воздух дрожать. ─ Ты знаешь её лучше, чем я, и я больше чем уверен в способности моей дочери противостоять трудностям. Верь в неё!
Верить… Видимо, большего ему просто не остаётся, но как перестать представлять, что эти уроды там с ней творят? Как он может смотреть ей в глаза после, если это самое «после» у них вообще будет?
Не зная, как успокоить себя и зверя, Громов просто уселся на пол, схватив себя за волосы. Как же ему сейчас не хватало Яна – друг бы точно не позволил ему вот так размякнуть, а сейчас, кажется, всё было против него; весь его мир рушился по кусочку, а сделать он ничего не мог, чувствуя себя таким никчёмным, таким жалким, что хотелось просто лечь и сдохнуть, как больное животное. Особенно паршиво стало, когда он всё чаще и чаще начал ловить отголоски эмоций Рины и её состояния, намекающего вампиру о том, какой он бесполезный.