Снова ревность. Детские обиды — самые горькие и помнятся они дольше других. Я погладила загрустившую девушку по волосам.

— Из тебя уже получился отличный маленький философ и в людях ты хорошо разбираешься.

— И что мне делать с этими «талантами»? — поморщилась она.

— Дай подумать… у тебя ведь ещё и воображение богатое — попробуй записывать свои наблюдения, выплёскивать эмоции на бумагу, может, из тебя хороший писатель получится.

В голубых глазах загорелись огоньки, загорелись и… погасли.

— Я когда-то пробовала писать истории. Было интересно, но мама прочла, сказала, что я занимаюсь не своим делом и заставила поступить на экономиста…

Грустная история. Грустная и, увы, банальная. Такое случается каждый день, в каждой второй семье. В итоге мы имеем тысячи разочаровавшихся в жизни, несостоявшихся личностей, уставших от бесконечных бытовых и семейных проблем, ставших довольно средненькими специалистами, которые вот теперь уже точно занимаются не своим делом.

— Инга, мамы, даже самые любящие, не всегда бывают правы. О, чёрт! — Я вспомнила о Глебе. Он, наверное, давно вернулся и ищет меня. Сейчас, чего доброго, правда, Войнича вызовет.

Извлечённый из крохотной сумочки телефон показывал полное отсутствие сети и упорно отказывался работать.

— Здесь плохо ловит, — объяснила Инга, заметив мои усилия. — Если надо позвонить, пойдём, я знаю, где хороший сигнал.

Она снова повела меня какими-то окольными путями и вывела в помещение, где сновали уже не фанаты и посетители клуба, а приглашённые звёзды и обслуживающий персонал.

— Где мы? — удивилась я.

— Рядом с гримёрками. Звони, теперь получится.

Стараясь не привлекать лишнего внимания, мы отошли в уголок к окну. Я набрала номер Глеба, вызов действительно пошёл.

— Ты где?! — свирепо прорычал он в трубку. Ого, какие мы злые! А в голосе всё же отчётливо слышится облегчение. Рад, что маньяк до меня ещё не добрался.

— В клубе. Работаю.

— Где именно? Я тоже в клубе и тебя не вижу.

— И я себя не вижу — здесь темно и шумно. Ладно, иду тебя искать.

Я отключила телефон, прежде чем он успел возразить. Возвращаться к рыжему «сутенёру» не хотелось, подождёт. На его поиски можно будет списать ещё минут двадцать.

— Ой, Богдан идёт, — Инга бросилась было навстречу брату, но остановилась. Он был не один — провожал Костю и рыжеволосую девушку.